Черный крест

— Б....! Так и думал: он выхватывает писто­лет и целит мне прямо в лоб. Я вспоминаю о том, что у Масленникова все пули — разрыв­ные. Я чувствую в этом почти полном мраке боль в глазах от того все же имеющегося света и, воспользовавшись полусекундным замеша­тельством Масленникова, сильным ударом выбиваю пистолет из его руки, а после делаю ноги. Секунды через три я со всех ног пытаюсь максимально увеличить расстояние между мною и Масленниковым, он начинает по мне лупарить из своего слабенького автоматика, но промахивается, потому как его автоматик рассчитан лишь на эффективную стрельбу в упор, и на расстоянии больше чем 20 метров у него уже не совместимый с прицельной стрель­бой разброс пуль.

Поднявшись на несколько пролетов вверх по лестнице, по которой мы попали внутрь логова зверя — а она ничем не огорожена по периметру, никаких перил и ограждений тоже нет,— вдруг замечаю, что Масленников по мне больше не стреляет Что с ним? Перезаряжа­ется? Меняет оружие? Тогда я, набравшись смелости, смотрю вниз и вижу, как зверь вце­пился Масленникову в горло, и тот в агонии судорожно дергает ногами, при этом руками пытаясь отодрать от своей глотки голову и зубы зверя. Эта почти интимная сцена придает мне сил бежать еще быстрее, ведь, расправившись с Масленниковым, зверь, наверное, захочет полакомиться и мной.

— Я выпрыгиваю из бункера и полубегом, полуползком, полунакарачках со всех ног не­сусь на запад—к замку; а за моей спиной гром­ко лопаются отжатые мною случайно противо­пехотные мины, но и при этом всем я слышу, я обоняю, я чувствую, не смотря назад, не огля­дываясь, как по пятам за мной движется зверь. Он пахнет, и его запах насылает на меня уста­лость и сон. И тогда я падаю в изнеможении. Прямо вниз. Прямо в грязь.

— Я очнулся в замке, когда уже несколько ми­нут разговаривал с Александром Рекудановым.

Мы стоим в воротах, они огромные и черные и сейчас открыты. Я стараюсь не смотреть Саше в глаза и скотчем заматываю свои солнцеза­щитные очки, разломанные на переносице. Тог­да Саша снимает с себя свои и протягивает их мне.

— Спасибо! — он всегда так трогательно заботился обо мне.

Саша сообщает мне страшную новость: два дня назад он посылал нам на помощь, сразу после того, как прервалась связь, десять сво­их ребят. И с тех пор от них ни слуху ни духу.

Думаю, что они мертвы.

А еще прошлой ночью кто-то напал на ребят, охранявших забаррикадированную дверь, и всех четверых «положил». Предварительно, конечно, взломав эту самую дверь. Александр после этого со своими ребятами откопал в зам­ке цемент и, используя строительный мусор, возвел поистине неприступную стену на месте той злополучной двери.

— Ты мне не можешь объяснить, что здесь происходит?

— Ты мне не поверишь!!

10. Пришлось Саньку выложить все как есть. Он, конечно, мне не верит, он говорит, что я всегда был сумасшедшим. А я отвечаю ему что мне по...ть, что он обо мне думает.

У Саши шестнадцать человек. Плюс он. Плюс я. Нас не так уж и мало — восемнадцать. Мы можем постоять за себя, мы можем ока­зать еще какое сопротивление!

— Нам нужно окопаться здесь и не рыпать­ся. Вызвать эвакуационные вертолеты — и мотать отсюда,— предлагаю я. Но вертолеты нам не пришлют до тех пор, пока мы не выпол­ним задание. Это мы узнаем с ближайшей базы, с которой свяжемся тем же вечером.— И тут у меня появляется план. Я нежно глажу кожу саквояжа с атомной бомбой. Что-то бу­дет.

По старой своей и очень мною любимой традиции прошу Сашу дать людям перед слож­ной миссией день отдыха. Все немного рас­слабятся. Саша меня слушает.

Ночью никто ни на кого не нападал, но ут­ром я проснулся, почему-то чувствуя дикий голод, как если бы до этого не ел дня полтора.

11. Необходимо, доподлинно при этом зная, что зверь находится у себя в логове, устано­вить там «бомбочку» и все там расхреначить к чертям, при этом по возможности убравшись от логова на максимальное расстояние. Саша быстро создает из своих людей группу, кото­рая пойдет с нами — со мной и с Сашей — к логову зверя. Но при этом он по старой своей привычке соблюдает максимальную осторож­ность, ну, он всегда был таким. В замке остает­ся сразу несколько его пехотинцев, двое на связи с ГРУ Западного фронта, двое дежурят у злополучной замурованной двери, а двое про­сто совершают визуальное наблюдение с ко­локольни храма за обстановкой вокруг.

Ну, ничего, я-то понимаю, что эти после­дние двое ничего интересного не увидят.

Так же мы с собой берем два мощнейших аккумулятора, чтобы в свою очередь от них подзаряжать свои рации, не оставаться без связи с замком и друг с другом никогда.

Итак, вроде все более-менее продумано. Десять человек пехоты и двое нас рано, на рас­свете после суток отдыха отправляются снова в разрушенный лагерь партизан. По дороге у Саши возникает идея — мы обыщем бункер, найдем альпинистское снаряжение Фирсова, а потом пошлем нескольких ребят искать круг­лое окно, освещающее квадратный централь­ный зал логова. Я с ним не соглашаюсь, пред­лагая не распылять силы, но он непреклонен.