Черный Леопард, Рыжий Волк

Когда он проснулся в тронном зале, то понял, что проспал не день и не два. Что его, должно быть, окурили колдовскими пара́ми или усыпили с помощью магии. В зале было светлее, чем прежде, но все равно сумрачно. Она сидела на троне, те же женщины стояли сзади нее, стража по обеим стенам, и какая-то старуха с белым лицом шла к нему. Руки ему оставили свободными, зато надели медный ошейник, что тер шею, как древесная кора. Позади него стояли два стража, они придвинулись ближе, когда он попытался шаг сделать.

– Я еще раз делаю тебе предложение, Следопыт. Найди моего мальчика. Разве не понимаешь, что его надо спасти? Не понимаешь, что винить его нельзя ни в чем?

– Всего несколько дней прошло, как ты говорила: «Я не позволю тебе приблизиться к нему», – напомнил он.

– Да, приблизиться. Кажется, Следопыт единственный человек, кто знает, как близко подобраться к моему сыну.

– Это не ответ.

– Возможно, я взываю к тому самому сердцу, какое жаждет мщения. Взываю тоже от сердца.

– Нет. У тебя мужчин не осталось. Сейчас ты просишь человека, что поклялся убить его.

– Когда ты клялся? Кому? Должно быть, это одно из ваших мужских словес, вроде того, когда вы говорите, это лучше всего, но это мое любимое. Никогда не верила ни в клятвы, ни мужчинам, кто дает их. Мне нужно твое слово, что, если я освобожу тебя, ты найдешь моего сына и вернешь его мне. Убей монстра, если должен.

– У тебя солдаты-пехотинцы есть. Почему бы их не послать?

– Посылала. Потому и прошу тебя. Могла бы тебе и приказать. Я же твоя Королева.

– Никакая ты не Королева.

– Здесь я Королева. И когда ветер в этих землях переменится, я буду матерью Короля.

– Короля, какого ты теряла дважды.

– Так найди его мне. Как унять мне твою печаль? Я не в силах. Но я знавала утраты.

– Разве?

– Разумеется.

– Тогда душе моей узнать это приятно. Теперь скажи мне, что я не единственный, кто вернулся домой отыскивать твоего сына, у кого половины головы недостает. Или только руку какого-то еще сына. Или его, дражайшего, с дырой там, где когда-то были у него грудь и живот. Или, может, свисающего с…

– Надо ли нам сравнивать любимых, умерщвленных, и детей, погубленных зверски? Вот тут ты и посуди, лучше ли ты меня?

– Твоему ребенку просто больно сделали.

– Моих других детей умертвил мой братец.

– Будем сравнивать с тем, чтоб ты победительницей вышла?

– Я никогда не говорила, что это состязание.

– Тогда перестань стараться победить.

Он промолчал.

– Ты готов найти твоего Короля?

Он помолчал. Выжидал. Понимал: ей хочется, чтоб он подождал, помолчал, подумал, даже поборолся с самим собой мысленно, а потом пришел к решению.

– Да, – сказал.

Старуха подняла на него взгляд, склонила голову набок, будто так можно определить, правду ли говорит человек. И изрекла:

– Он лжет. Сомнений нет, он убьет его.

Он ударил локтем в нос стоявшего сзади стража, оттолкнул его, схватил и выхватил из ножен его меч и глубоко вонзил меч в живот его обладателя. Не глядя, пригнулся, зная, что другой страж постарается ударить ему по шее. Меч этого стража просвистел у него над головой. Он извернулся и снизу рубанул его по икре. Страж упал, и тот мужчина поразил его мечом в грудь, а потом забрал и выпавший из руки второго стража меч. Появились, будто из стены выскочили, другие стражи. Первыми двое подступили, и он с двумя мечами в руках стал Мосси с востока, о ком не ведал ни сном ни духом с тех пор, как Мосси оставил на земле надпись своей кровью. Мосси не пришел к нему нынче: просто Следопыт представил себе его стоящим на камнях и орудующим двумя мечами. Он ударил ногой первого стража по яйцам, запрыгнул на него, когда тот упал, и с лету напал на двух других стражей, отбил левым мечом их копья, правым мечом пропорол одному живот и рубанул другого по плечу. Вдруг бах! – из спины его брызнула кровь, а нанесший рану страж готовился рубануть еще раз. От второго удара этого стража он увернулся. Страж опять замахнулся, но замешкался: ясно стало, что отдан приказ не убивать. Мешкал страж слишком долго: меч Следопыта пронзил его насквозь.