Черный парус беды

– Культя о нем знал. И ждал. Такой подарок не передать не по понятиям будет. Впадлу это Миронову.

– Кольке? Так что, племяш мой с понятиями?

Я бы на месте бычары удивился, услышав про племяша, и что «Колька». Но бычара не удивился, мол, чего это вы так фамильярно о солидном человеке, какой он вам Колька? Не стал и с невинным видом вопрошать: «Так вы его дядя?» Ничего этого он не сделал, хотя, на мой взгляд, такое поведение оставляло ему определенную свободу маневра. Бычара, очевидно, рассудил так, что «несознанка» должна быть дозированной. Поэтому про то, что портсигар – презентик смертельно опасный, да к тому же, с маячком, он не сказал и не скажет. А вот что родственная связь Кривушина и Миронова для него не секрет и не открытие, с этим таиться не станет. Глупо таиться. Что навстречу плоту шли – этого не скроешь, что за мной явились – это и ежу понятно, а раз так, то узнать, что за человек на плоту капитанит, всю его подноготную-родословную выяснить, это вообще как два пальца об асфальт.

– С понятиями, – сказал бычара.

– Еще с какими, – подтвердил я, мимикой давая понять недоуменно взглянувшей на меня Мари, что со всеми пояснениями потом.

– Уголовник, значит, – печально констатировал дядя Петя. – И ради понятий этих вы сначала нас в Орте караулили, потом через океан поперлись, а потом в море вышли на легком катере. Так, что ли?

Бычара выдавил что-то невнятное, что, впрочем, было ответом однозначно положительным, и облизал губы.

– Дайте ему попить, – распорядился кэп.

Дисциплинированная девушка Мари отправилась на камбуз, откуда вернулась с пластиковой бутылкой воды. Ступала она осторожно, помня об осколках лампы, разбитой пулей, так что дорога туда-сюда заняла определенное время. Но это ничего, потерпит, не высохнет, а если и иссохнет, как мумия, что за беда?

Получив бутылку, бычара припал к горлышку. Пил он жадно, глотал громко, роняя струйки воды на подбородок.

После утоления жажды допрос был продолжен. Был он долгим и обстоятельным, хотя обошлось без пыточных процедур, чуждых цивилизованному обществу, к коему причисляли себя и я, и дядя Петя. Но не Мари! Эта юная дева временами поглядывала на пленника с откровенной кровожадностью, продолжая поигрывать кухонным тесаком.

Что ж, надо признать, почти все выкладки Кривушина оказались правильными. В целом. Потому «в целом», что бычара изворачивался как мог, чтобы не раскрыть тайну портсигара с его маячком и ядовитой начинкой.

По его словам, марина была вычислена благодаря телефону. Убравшись из дома Кульчицкого, они доложились Миронову. Тот по каким-то своим каналам подключил к делу технарей-«айтишников». Эти яйцеголовые через несколько часов смогли нащупать сигнал моего телефона на далеком острове Фаял. Сигнал был устойчивый, но когда бандиты примчались на набережную, вдруг пропал. Пришлось организовать наблюдение.

Дежурили они попеременно с блондинистым парнокопытным, потому что парнокопытное чернявое выпало из игры в связи с тяжелым послеоперационным периодом.

– Полиция вроде бы всех врачей опросила, – заметил Кривушин. – Не было такого пациента.

– Опросили всех, но не все правду сказали. Бабло везде любят.

Вот вам и законопослушные европейцы, снова прокомментировал ситуацию я. Про себя, разумеется, чтобы не портить лишними репликами стратегию допроса. Но ты погляди, что легкие деньги с людьми делают! Особенно когда они большие.

– Жить-то будет? – спросил кэп.

– Будет.

У меня отлегло от сердца. Не могу сказать, что там неподъемный камень почивал, но все же… Значит, нет на мне смертоубийства. А могло быть. С такой раной и потерей крови живым остаться – задача.

Допрос покатился дальше.

Они меня стерегли, а я все не появлялся.

– Пустышку тянули, – нес пургу бычара. – Сигнала нет. Лодок в порту навалом. Народ так и шастает. Мы уверены были, что ты… – бритый бандит посмотрел на меня, – давно откинулся с острова. Но Миронов приказал сидеть и смотреть.

Если верить бычаре (а мы ему, естественно, не верили ни на грош), так они сидели и смотрели еще несколько дней после того, как плот «Великий Океан II» вышел в море. Затем поступил новый приказ: отбой, ждать новых указаний, хозяин думать будет.

Думал тот долго, и в конце концов то ли сам сообразил, то ли ему какие аналитики подсказали, что негде беглецам еще быть, только на плоту «Великий Океан», что покинул гавань Орты аккурат в интересующий господина Миронова отрезок времени. Почему именно там? Да потому, что ведет плот русский майор в отставке Петр Васильевич Кривушин. Между прочим, седьмая вода на киселе господина Миронова, родственничек, хотя это к делу не относится и роли не играет. А что относится и играет, так это вот какой примечательный факт: двадцать с лишним лет назад в деревне Ключики майор был знаком с неким экспедитором… Он, Кривушин, ему сейчас и помог. Случайно встретились и не стали расходиться. Идиоты!