Черный парус беды

Но это был не Вадик, это был адвокат. С поручением от клиента, который оставил все свое движимое и недвижимое московскому племяннику, и адвокат должен был означенного племянника о том проинформировать.

Проблема, тем не менее, оставалась. Саня точно знал, что у мамы брата не было. Об этом он, как честный человек, и уведомил душеприказчика.

– Это брат вашего отца.

– Отца?

Отца у Сани тоже не было. Нет, конечно, отец у Сани был, как без этого, только он исчез еще до рождения сына. Саня о нем ничего не знал, а когда ничего не знаешь о человеке, то его вроде бы и не существует, так ведь?

Адвокат пустился в объяснения.

Короче, так. И отец у Сани был, и брат у отца, Санькин дядька то есть. И вот этот дядька приказал долго жить. Предварительно написав завещание. А поскольку жил дядька бобылем, и единственный его прямой родственник – брат, Санькин отец, уж лет сколько-то как исчез в неизвестном направлении, то отписал дядька все, что имел, племяннику, которого в глаза не видел, но о котором знал. Видно, очень не хотелось государству нажитое оставлять. Есть люди, которым не все равно, что с имуществом после их смерти станется.

Согласно нотариально заверенным бумагам, после вступления в права наследования Саня становился обладателем земельного участка в Тверской губернии, на берегу речки Черной, впадающей в речку Ламу, которая впадает в Волгу, которая, в свою очередь, впадает в Каспийское море. Двадцать пять соток! Плюс дом-пятистенка, сараи, баня и бывшая овчарня, переоборудованная под гараж-мастерскую. Все это в сумме, с учетом относительной близости к Москве – 150 километров не расстояние не только в Сибири, – тянуло на несколько миллионов. К сожалению, речь о рублях.

– Брать? – спросил Саня, когда мы собрались в баре «Толстый Мо» на Студенческой, чтобы под пиво и живой блюз обсудить ситуацию.

Конечно, надо было брать. Одолеть бюрократические препоны, заполнить, оформить, получить оговоренные законодательством бумаги – и взять! Чтобы владеть.

– Вот и мама говорит… Говорит, не отец, а все равно один корень, так с поганой овцы… ну, вы знаете.

– Кстати об овцах, – воодушевился Пашка. – В овчарне этой две машины поместятся?

Мы воззрились на него, а он – на нас.

– Вы чего, мужики, не врубаетесь? А Новый год?

Тут-то мы и дотумкали. Даже пиво не помешало. Пашке оно и так не мешает, не любит, чудак человек. Он больше водочку маленькими рюмочками, чтобы в подъемах не отставать.

Тут-то мы и загомонили. Это ж как удача улыбнулась! А мы все гадали, куда на этот раз рвануть, в какие края. На хутор под Переславль-Залесский в прошлый год ездили. На заимку на Оби – два года назад. А у меня на даче вообще три раза были. Надоело. Приключений хочется. Романтики.

И вот нате вам, пожалуйста, усадьба на берегу реки. Двадцать пять соток. Это минимум метров пятнадцать до ближайшей чужой души. А еще рыбалка! Может, там и не ловится ничего, в речке Черной, но просто у лунки посидеть – уже приятно. Особенно наутро после Нового года, когда только сидеть и можешь.

Судьба наследства, таким образом, была решена. Правда, Вадик, ренегат по жизни, вдруг заосторожничал:

– Слышь, Сань, а если… того, отец появится?

– Ну и что?

– Права предъявит.

– Да я его… – Санька сжал кулаки, а они у него пудовые, даром что интеллигент, он у нас в торговле пробавляется, компьютерами торгует. В собственном магазине, между прочим.

– Этого не надо, – сказал рассудительный Пашка, с нефтью без холодной головы никак. – В случае чего мы его статьями задавим. У меня знакомые юристы есть.

– А я своими статьями поспособствую, – добавил я. Вообще-то я в газете работаю, пописываю, знаете ли, иногда даже с праведным гневом.

– Все, замотали, – подвел черту Пашка. – Слушай, а ключи от дома? И вообще, где эта тмутаракань? Туда зимой как добираться-то – нормально или только со всеми ведущими?

– Выясню, – пообещал Саня.

И выяснил. Связался с тверским крючкотвором, засыпал вопросами, получил ответы и все как есть доложил нам.

Складывалось удачно. И насчет ключей, и насчет дороги. И провести в дядькином доме несколько дней Саня тоже имел право, даром что еще с полгода не сможет назвать его своим. Вдруг и впрямь кто объявится и оспорит завещание? Наследственное право такую возможность учитывает.

До Нового года оставались две недели, а мы уже вовсю готовились. Настраивали удочки. Я купил ватные штаны. Вадик – ледобур. Пашка – шипованные колеса. Ну, и еще всяко-разно. Вот, говорят, у мужиков все на последнем вздохе. На ловлю ехать – собак кормить. Это не про нас. Мы люди солидные, хотя, конечно, и пацаны пацанами. В душе.

Выехали 31-го, с утра, еще затемно. Одной машиной. На Пашке. Свою тачку Вадик в последнюю минуту оставил жене и тем выторговал себе еще один день праздника. А мы с Саней своих коней даже из гаражей не выгоняли, у нас Пашка с Вадиком за шоферов. Им порулить – в кайф, для нас – необходимость. Почувствуйте разницу.