Черный парус беды

Явили себя в кафе мы уже во вполне приличном состоянии. Единственное, что могло выдать меня, это огнем горящая скула. Что ж, будем считать, что это присутствие рядом очаровательной спутницы – несмотря на растаманские шмотки, все равно очаровательной, – вогнало меня в краску. Правда, какую-то одностороннюю.

Мы чинно прошествовали через зал и уже готовы были выйти на улицу, когда меня ударило под лопатки вопросом:

– Сережа, ты?

Это меня так зовут – Сергей. А голос я узнал. Столько лет прошло, а узнал. Вот ведь как бывает.

Глава 3

– Сюда смотри, – говорил дядя Петя. – Отсюда пойдем.

Палец, достойный отдельного описания, такой он был натруженный и неухоженный, словно врос в карту.

– Рядом это, сорок километров всего. А потом так… так… так… а дальше… Свобода, до самого горизонта свобода.

– Здорово, – согласился я.

– Конечно, здорово, –усмехнулся Кривушин. – Мечта под парусом!

– Имя должно быть, дядь Петь, нельзя без имени.

– Есть имя! Сначала хотел назвать «Океан», а потом думаю: чего это я скромничаю, будто невеста на выданье? «Великий Океан»! Как тебе?

– Великий – в смысле, Тихий?

– В смысле, Великий. С чего мне один выделять? По мне так и Атлантический великий, и Индийский, а разве Северный Ледовитый хуже? Тоже, я тебе скажу, еще о-го-го какой.

– Мне нравится, – подвел я черту. – Красиво. Значит, «Great Ocean».

– Чего?

– Это по-английски. Кстати, у тебя с языками как, дядя Петя? Никак?

Кривушин помрачнел:.

– Тут ты в яблочко попал. Несколько слов по-немецки– и весь багаж. Ничего от училища не осталось, да нас не шибко и учили, все больше технические термины, а чтобы поговорить, этого не было. Да… А я ведь понимаю: тут без языка нельзя. Язык, он до Рима доведет.

– Рим, дядя Петя, город сухопутный.

Кривушин сжал губы в раздумье: не обидеться ли? – и не стал.

– Ты меня за неуча-то не держи. Знаю я, что от Рима до моря, как от нас до Москвы.

– Ну, это ты рванул.

– Поменьше малость, – легко пошел на попятный Кривушин. – Но без языка так и так нельзя, не получится. А мне языками не овладеть, я себя знаю. Зато ты парень грамотный. Сам говорил, что и английским, и французским владеешь.

В этом дядя Петя был прав – и что я сам говорил, и что владею. Вообще, языки – это единственное, что мне всегда легко давалось и в школе, и в институте. Мне даже в свое время советовали на филфак идти, так у меня здорово получалось сначала с английским, а потом и со вторым языком. Французский у нас в институте на добровольных началах факультативно изучали. Вот я таким добровольцем и стал. Только не пошел я на филфак, там же учиться надо, а мне лениво.

– Правда, – озабоченно проговорил майор, – в Южной Америке все больше на испанском говорят. Но ничего, выучишь, курсы всякие есть или так наблатыкаешься, по ходу дела. Ну что, пойдем?

Ускользая от ответа, который должен был глубоко опечалить дядю Петю, я опустил глаза и снова стал разглядывать палец на карте.

– А карта у тебя такая откуда? Хорошая карта. Подробная.

Кривушин расцвел:

– Товарищ подарил. Тоже бывший военный. Уж не знаю, как он ее при себе сохранил, они ж под роспись выдаются, но сохранил как-то. А как о моих планах узнал, то не пожадничал, подарил. И слово взял, что я никому его имени не назову, вот и не называю, даже тебе не скажу, хотя мы, почитай, теперь команда.

Похоже, Кривушин принял мою уклончивость за согласие, и это меня совсем не радовало. Но и обижать человека отказом вот так, наотмашь, мне не хотелось. Нравился мне дядя Петя, такое дело.

– Правильно, – наклонил я голову ниже, чтобы не встретиться с собеседником взглядом. – И не говори. Что знают двое, то знает и свинья. Так, кажется, говорил папаша Мюллер? Еще сболтну ненароком, а человеку неприятности. Да, а ты сам, дядь Петь, неприятностей не боишься? Границы наши по нынешним временам не те, что прежде, но замков все равно хватает. Власть, опять же, хоть и новая, а такая же дурная. Препоны всякие чинить станет, заборы строить.

– А я готов. Если на такое подписался, то чего уж… Где наша не пропадала, и тут не пропадет. И ты не тушуйся. Если что, где ты пособишь, где я подмогну, не чужие все-таки люди.

Ну, насчет этого дядя Петя переборщил. Был я дяде Пете никто. Хотя спасибо, приятно даже.

Познакомились мы случайно, и если бы не смена общественной формации в отдельно взятой стране, то не познакомились бы никогда. Как, каким ветром занесло бы меня, инженера средних способностей в создании электронных схем и устройств в деревню с нежным названием Ключики, что на новгородчине? Абсурд!