Черный торт

Этта знает, что карты составлены для сравнительно небольшой площади морского дна. Но незнание может быть опасным. Вспомнить хотя бы подлодку, несколько лет назад врезавшуюся в подводную гору. Этта понимает, что люди нуждаются в большем количестве информации и увеличении ресурсов. Но не только. Люди всегда хотят большего. Это одна из черт человеческой натуры. Что помешает использовать карты в чьих-то корыстных интересах?

Итак, Этта борется, потом плавает и, погоревав, выходит на берег, чтобы вновь бороться. Она выступает в защиту моря, вырастившего ее, подарившего ей дружбу, научившего любить. Она больше не покоряет прежние дистанции, но за ней остается пара мировых рекордов. Люди приходят на ее выступления, берут автографы, делают селфи, но она спрашивает себя: многие ли прислушиваются к ее словам? Некоторые, вместо того чтобы поддержать нормальный диалог, публично оскорбляют ее. Это тоже одна из черт человеческой натуры. Если ты на виду, то становишься мишенью.

Хотя в большинстве случаев Этта чувствует любовь публики.

Однажды, закончив выступление и желая незаметно удалиться, прежде чем начнется организованный специально для нее прием, она поднимает глаза и оказывается лицом к лицу с мужчиной, еще довольно молодым, лет сорока, может, сорока пяти. Его лицо кажется ей хорошо знакомым. Он похож на человека, которого она не видела несколько десятилетий.

Он похож на Гиббса Гранта.

Мужчина заговаривает с ней. Он работает над составлением карт морского дна. Просит уделить ему внимание для обсуждения этой темы, когда будет удобно. Однако Этта почти не слушает, ее отвлекают его глаза и… кривоватая улыбка, при которой опускается левый уголок рта. Ошибки быть не может – это рот Кови. Мужчина протягивает руку для пожатия, и Этта тонет в море юношеских воспоминаний.

Она с дрожью берет руку незнакомца в обе ладони. Вдруг из поредевшей толпы выступают вперед две женщины, подходят к мужчине и встают рядом, у обеих кожа соломенного оттенка. Одна похожа на бледную фотокопию ее давно пропавшей подруги Кови.

Бенедетта Банни Прингл делает шаг назад. Она оглядывается по сторонам, преисполненная мрачных предчувствий. Где же Кови?.. Они заранее договорились встретиться в этот день здесь, в Лос-Анджелесе, на выходе из конференц-зала.

Когда они виделись с Кови в последний раз, та поспешно прошептала ей на ухо: «Я нашла его, Банни. Я нашла Гиббса. Мы изменили имена. У нас есть дети. Мы живем здесь». Времени ни на что другое не хватило. Этта дала Кови свою визитку, надеясь, что подруга вскоре объявится, но этого не случилось. Тогда Этта попросила одного из своих ассистентов разыскать миссис Элинор Беннет, живущую поблизости от Анахайма. Осенью 2018 года она позвонила по номеру, который ей дали.

– Говорит Этта Прингл, – сказала Этта, стараясь сохранять ровный, профессиональный тон. – Хотелось бы услышать миссис Элинор Беннет.

– О-о, Банни, – ответила женщина на другом конце линии, и Этта поняла, что это Кови.

– Миссис Беннет, скоро в том конференц-центре, где мы встретились, состоится очередная презентация.

– Элинор. Пожалуйста, называйте меня Элинор.

– Элинор, сможете ли вы прийти? Мы могли бы встретиться после мероприятия и поговорить. Я могу оставить вам два пропуска, для вас и для мужа, или больше, если хотите.

Тогда Кови и сказала ей, что Гиббс умер. Обе они примолкли, потом договорились встретиться в этот день. Не было необходимости говорить: больше никаких звонков, никаких имейлов, никаких писем. Они вновь обрели друг друга. Но им надлежит быть осмотрительными.

А сейчас Банни стоит перед детьми Кови, оглядываясь по сторонам, выискивая глазами Кови. Молодая женщина, очень похожая на Гиббса, качает головой.

– Наша мама… – начинает она. – Она болела.

Глаза женщины наполняются слезами. Банни несколько мгновений смотрит на нее, и наконец до нее доходит.

Кови умерла.

Она прикрывает рот ладонью. Потом раскидывает руки и обнимает всех троих детей своей подруги.

Письмо

У Байрона то же лицо, того же темного оттенка кожа, те же широкие плечи, что и у его отца, только он плотнее, чем был Гиббс Грант, – во всяком случае, тот Гиббс, которого запомнила Этта. Когда он уехал с острова, ему едва исполнилось двадцать, и Этта больше никогда не видела его. И не потому, что не пыталась. Она хотела связаться с Гиббсом вскоре после того, как переехала с Пэтси в Лондон, после рождения ребенка, но Гиббс, похоже, исчез. Теперь Этта знает почему.

Сын Гиббса и Кови, которому уже за сорок, протягивает Этте конверт. Надорвав его, Этта достает лист бумаги. Она чувствует, как при виде почерка старой подруги у нее начинает гореть лицо.

Милая моя Банни!