Черный торт

По прошествии более четырех тысяч лет после того, как в Месопотамии были зарегистрированы первые брачные союзы, в августе 1965 года, подготовка к аналогичной церемонии проходила на северном побережье островка в Вест-Индии. Согласно традиции Ковентина Линкок должна была сочетаться браком с Кларенсом Генри, и не только ради личной выгоды Генри, но и во имя общественного блага. В данном случае свадьба привела бы к смягчению финансовых обязательств, связывавших отца Кови с Коротышкой.

Кови стояла на низенькой скамейке в городском ателье, чувствуя, как платье в разных местах скалывают булавками, и до конца не веря, что ее свадьба с Коротышкой Генри действительно состоится. Девушку привела сюда мать Коротышки, и она, в надежде потратить как можно больше денег и терпения своей будущей свекрови, выбрала самое уродливое платье из всех, с обилием буфов и оборок.

Наверняка отец Кови что-нибудь придумает. Должен найтись какой-то выход, размышляла она. А пока она отказывалась разговаривать с папой. Она рассматривала себя в зеркале портнихи, прикидывая, сможет ли спрятать нож из кухонного ящика Перл в складках свадебного платья – на крайний случай. Если до этого дойдет, достанет ли ей смелости воспользоваться им? Что она захочет сделать?

И что будет делать потом?

Кови продолжала надеяться, что отец обо всем договорится с Коротышкой и в последнюю минуту свадьба отменится. Все утрясется, они с Банни примут участие в заплыве через бухту, а на следующий год Кови поедет к Гиббсу. Но сначала Коротышке придется отступиться.

И лишь за два дня до назначенной церемонии, когда Перл отправилась в гостиницу, чтобы начать готовить свадебный торт, Кови показалось, что бракосочетания с Коротышкой не избежать. Она пока не подозревала о том, какие тонкие механизмы порой нужно задействовать, чтобы заработать себе на жизнь, и поэтому очень злилась на Перл. Как могла она согласиться приготовить торт на свадьбу, устроенную против воли Кови? Когда Перл с Банни перед самой церемонией пришли повидать невесту, та, не глядя на мамину помощницу, просто подставила ей щеку для поцелуя.

Банни крепко обняла Кови за плечи, покачивая ее из стороны в сторону, потом провела в холл, где ожидал отец. Он приподнял согнутую руку, и Кови оперлась своей рукой в перчатке на его локоть, почувствовав, как ее сознание отделяется от тела и воспаряет ввысь – точно так же, как происходило во время ее долгих заплывов, когда она будто бы сверху видела взмахи своих рук, оценивала скорость морского течения, расстояние до берега.

Сейчас в свадебном зале Кови парила над рядами гостей, над черными пиджаками и вычурными шляпами. Она зависла над лысой макушкой Коротышки, потом пронеслась мимо цветочных композиций и, вылетев через зеркальное окно, устремилась на северо-восток к Атлантическому океану, протягивая руки к Гиббсу на дальнем берегу.

Потом Коротышка впился ртом в губы Кови, и она вернулась в свое тело. Гости зааплодировали. Остальное было как в тумане. Подали обед, произносились тосты. Встал отец, с одутловатым лицом, и, повернувшись в сторону пары, поднял бокал и сказал несколько слов. Потом Кови очутилась в центре банкетного зала, откуда она наблюдала, как из кухни гостиницы в зал вкатывают сервировочный столик с черным тортом Перл. Кови почувствовала руку Коротышки на своей талии, и ее сердце сжалось, превратившись в крошечный стальной шарик.

Черный торт

События начали развиваться еще за два дня до свадебного приема. В тот четверг Перл развела огонь под большим котлом и открыла мешок тростникового сахара. Она глубоко погрузила мерную ложку в россыпь коричневых кристаллов, пахнувших землей и черной патокой. Это был отличнейший местный сахар-сырец, но его, не говоря уже о восьми часах труда, предстояло потратить впустую: торт свадебный, а брак-то, по сути, фиктивный.

Кощунство.

Согласно традиции жениху с невестой надлежало приберечь порцию ромового торта для празднования первой годовщины. Несколько современных пар, поженившихся по любви и имеющих дома электрические морозилки, теперь хранили порции тортов более длительное время, каждый год отрезая по куску. Но эта свадьба, думала Перл, не стоит такой чести. Для нее день свадьбы Кови будет скорбным днем, а 1965 год станет годом горьких прощаний.

Она знала Кови с ее рождения. Родители Кови наняли Перл через одну знакомую, и она стала служить у них на северном побережье, а отпуск брала только по случаю рождения двоих своих сыновей. Трудно поверить, что перед переездом сюда Перл никогда не покидала столицы. Она росла, слушая рассказы о знаменитой местной лагуне, но даже прелестнейшие южные пляжи не подготовили ее к подобной красоте. Это кажущееся бездонным водное пространство переливчатых оттенков… Пляжи вдоль аквамариновых бухт, окруженных пышной растительностью… Песок, озаряемый по ночам крошечными морскими «светлячками»…