Черти поневоле

Вскоре они свернули на смежную улицу. Эдик остановился у калитки, возле которой стоял мужичина, перепачканный в глине, и таращил на братков горящие глаза. Это был скульптор-экскаваторщик Агафонов.

Эдик на всякий случай сделал шаг назад и осторожно осведомился:

– Слышь, зема, – тут Эдик невольно отвел глаза в сторону, – где Лисипицин живет?

– Об чем речь? – как-то нехорошо обрадовался мужик. – Заходи, все скажу. А заодно кое-что покажу!

– Э, э! – испугался Эдик. – Ты че, маньяк, в натуре? Че ты мне покажешь? Ну че, че? – На всякий случай он оглянулся на братков, толпящихся неподалеку.

– Скульптуру покажу! – радостно доложил Агафонов. – Новую! Обалдеете, пару минут всего. – Тут его взгляд упал на Серого, и Агафонов прямо-таки загорелся:

– Какой типаж! Какая экспрессия! А вы откуда?

– Тебе-то что? – нахмурились бандиты. – Много знать для жизни опасно.

– А вы не со звезды? – спросил вдруг Агафонов, не отрывая взгляда от Серого.

– С какой такой звезды? – обиделся Эдик. – Ты вообще-то фильтруй базар. А то покажем тебе звезду!

– Какую? – наивно заинтересовался Агафонов. – Я их много знаю! Например, Альдебаран…

– Сам ты баран! – разозлился Эдик. – Ты че, не вкурил, с кем базаришь?

– Не-а! – честно признался скульптор.

– Мы конкретные пацаны, – высунулся Колян, – а ты нам лажу гонишь!

Агафонов ничего на это не ответил, он жадными глазами разглядывал Серого и вдруг спросил:

– А можно я его увековечу?

– Чего? – опешили братки. – Ты чего лепишь-то?

– Нетленку, – простодушно отозвался Агафонов.

Бандиты переглянулись.

– Наверное, ненормальный, – зашептал Колян, оттаскивая Эдика в сторону. – Может, он сначала говорит, а потом кусаться начнет?

– Точняк! – согласился Эдик. – Все путем! Сейчас я его успокою.

Он снова подошел к Агафонову и осторожно улыбнулся:

– Все в порядке, мужик, все нормально, да? Ты, брат, ничего такого не думай. Мы просто гуляем, да? Отдыхать вот приехали. Хотели с Лисипициным пересечься, давно не видались!

Агафонов чутко уловил перемену в настроении братков и понял, что заманить их к себе не удастся. Он вздохнул:

– Сейчас объясню. Значит, так. Сейчас идете прямо, потом свернете налево. Там развилка. Потом направо, потом еще раз направо и прямо. Там переулок, но до конца не идите – тупик. Лучше как увидите в заборе дыру, так и лезьте в нее и выйдете, куда надо.

– Ты все запомнил? – спросил Эдик, повернувшись в Коляну.

– А чего тут запоминать? – легкомысленно отмахнулся тот. – Направо-налево, налево-направо, а потом тупик. И в дыру!

– Во! – сказал шеф. – Это самое главное – дыра. Про дыру не забыть! А ты, Серый, по верхам зырь, ты у нас теперя заместо впередсмотрящего, ха-ха-ха!

Серый насупился, тяжело задышал, но тем не менее послушно вытянул шею. Вскоре они дошли до развилки.

– Куда теперь? – спросил шеф.

– Налево! – сказал Колян, у которого все уже успело выветрится из головы.

– Не, направо, – возразил Толян, – точно говорю – направо!

– А может, прямо? – возразил Серый. – Там вон груши растут, бессемянка, сладкие!

При упоминании о грушах у бандитов заурчало в животе.

– Потом, пацаны, – сказал Эдик, – надо дело делать! – и шумно сглотнул слюну.

– Тогда направо, – сказал Толян.

– Нет, налево! – заупрямился Колян.

– Направо!

– Налево!

– Заткнитесь, дебилы! – рявкнул Эдик. – Где право, где лево?

Парни замерли, растерянно переглядываясь.

– Ну? – грозно набычился шеф.

Колян посмотрел на свои руки.

– Вот право, – сказал он, неуверенно пошевелив левой рукой.

– Ха-ха! – заржал Серый. – Ну деревня! Не знают, где право, где лево!

– А ты знаешь? – нахмурился шеф. – Знаешь, так скажи!

Серый почесал в затылке, но тут же вышел из положения:

– А мне все равно! Я обеими руками одинаково работаю.

– Ну и работай, а жрешь-то ты какой?

– Вот этой, – подумав, сказал Серый.

– Так это ж левая, левая! – завопил Толян.

– Значит, я левша, – нашелся Серый.

– Все, пацаны, – не выдержал Эдик, – идем, куда я скажу, – и повернул направо.

Через несколько минут шеф понял, что заблудился в зеленых переулочках, но не подал виду. В конце концов они действительно оказались в тупичке.

– Что я говорил! – торжествующе прохрипел Эдик, вытирая со лба пот. – Вот тупик. А вот дыра! Полезли, полезли!

И они полезли в чужой сад.

Сад был запущенный и дикий. Огромные яблони поднимались высоко в небо. Правда, две стояли отдельно и между ними был натянут гамак. Это был сад Евстигнеева, но знать об этом братки конечно же не могли.

– Пацаны! – завороженно прошептал Серый. – А это что? – Он ткнул пальцем в натянутый между яблонями гамак.

– Чур я первый! – обрадовался Толян.

– Заткнись! – сказал Эдик. – Сначала я, а там разбирайтесь, как хотите.

И Эдик, поджав ноги, завалился в гамак, который в общем-то был не гамаком, а катапультой. Как раз перед тем, как пойти к Шлоссеру, Евстигнеев взвел ее, чтобы избавиться от пары старых швеллеров, но события закрутились, и Евстигнеев про свою катапульту начисто забыл.

Итак, Эдик завалился в гамак. Под его весом спусковая скоба вышла из гнезда, и эластичные резиновые жгуты молниеносно сжались, посылая тяжелый груз по направлению к свалке.