Чертополох и терн. Возрождение веры

Сравнить эти два типа чувственности и два различных способа наслаждения, любования женскими прелестями – необходимо. Ганс Бальдунг Грин художник не целомудренный, любит женское тело; но когда в описании его картин используют слово «похоть», совершают ошибку. Ни похоти, ни вульгарности в его картинах нет совсем. В штутгартском рисунке «Любовная пара» изображены лежащие рядом обнаженные мужчина и женщина, однако иного чувства, помимо взаимной нежности, в этих людях нет. Когда Люсьен Фрейд рисует два обнаженных тела, лежащих рядом, зритель невольно думает о половом акте, который только что завершен. Но обнаженные Бальдунга, чем бы они ни занимались до того, как уснули, подобной мысли не вызывают. Похоть присутствует в скабрезных гравюрах Бехама, утонченная извращенность и светский разврат характерны для итальянского маньеризма; ведьмы Бальдунга, влекущие, эротичные и беззастенчивые – не развратны. Ведьмы Бальдунга агрессивно выражают некое нецеломудренное, антидобропорядочное чувство, но это не разврат, а эпатаж.

Ведьмы Бальдунга вызывающе эпатируют христианскую мораль, издеваются над моральной эстетикой христианства. Но к разврату этот эпатаж отношения не имеет. Скажем, фривольные сцены современника Бальдунга Джулио Романо не имеют в виду никакого антихристианского утверждения; совокупляющиеся пары не то чтобы отрицают христианскую мораль, наверняка они примерные прихожане, извращенное сплетение античной похоти и христианской символики кажется естественным; а ведьмы Бальдунга вызывающе эпатируют христианскую эстетику, но при этом не развратны.

Графический лист со страннейшим названием «Новогоднее поздравление» изображает трех ведьм, которые сплелись голыми телами в причудливую фигуру, пожалуй, даже эротическую; изображен не лесбийский акт, но эпатирующая зрителя оргия.

Давно установлено, что данный лист есть пародия на традиционную рождественскую открытку, где фигуры волхвов или музыкантов должны образовать литеру «Х». Ведьмы сплелись так, что их голые тела образуют литеру «Х» – а смысловым центром композиции является распахнутая вагина ведьмы, стоящей на четвереньках задом к зрителю. И это не эротическая картина, а насмешка над Таинством Рождества.

Глядя на этот рисунок, вспоминаешь Панурга, приехавшего к ведьме (Пантагрюэль именуют ее сивиллой) за советом. И вот ведьма, вместо того чтобы произнести пророчество – а речь идет о женитьбе и потомстве, – поворачивается к Панургу задом и задирает подол.

– Вот она, сивиллина пещера! – восклицает Панург, и ни читатель, ни участники этой сцены нимало не помышляют об эротике. Это не скабрезность, нет. Это эпатаж в том Бахтиным описанном ключе, которым ни книга Рабле, ни картины Бальдунга не открываются, но который, однако, помогает увидеть, что телесное – не обязательно разврат.

Бальдунг говорит о сакральном так же свободно, как Вийон или Рабле, и легко соединяет скабрезное с сакральным, чтобы резче выделить сакральное. Этот прием применяли впоследствии Бертольд Брехт или русский сатирик Зиновьев. Четверостишие из «Зияющих Высот»:

У моей зазнобы в попе поломалась клизма,
Снова бродит по Европе призрак коммунизма, —

схоже свой семантикой с картинами Бальдунга.

«Новогоднее поздравление» – издевательское название сродни подписям Гойи к листам «Капричос», и если вспомнить, что рядом с обнаженной ведьмой Бальдунг порой рисует гитару, то ассоциация «женщина-гитара» напрашивается. Свободная музыка гитары и церковный хорал – несовместимы; таким образом, ирония надписи становится понятной. В этой связи сошлюсь на еще одного художника, близкого по типу эпатажности Бальдунгу. У Бальтюса есть картина «Урок игры на гитаре», полная именно такого же, вызывающего и одновременно не-развратного эротизма. Картина изображает молодую женщину, на коленях которой, выгнувшись, лежит девочка, причем ее платье задралось, и вагина – как и на листе Бальдунга – становится смысловым центром картины. Вне анализа графического листа Бальдунга «Новогоднее поздравление» вещь Бальтюса «Урок игры на гитаре» понятна мало, но стоит соотнести расположение тел учительницы музыки и ученицы (их тела образуют ту же литеру Х), как вместо странной садистской сцены мы видим антиклерикальную иронию. Впрочем, то было замечание на полях рассказа о ведьмах Черного леса.