Чертова дюжина

— Он не сознался, — сказала Клавдия Семеновна. — Самое интересное, что пострадавшие не выдали его: не столько из-за самолюбия, сколько от страха!

— Нет, Клавдия Семеновна, позвольте с вами не согласиться, — возразил Левин. — Такие лбы и испугались малолетку? Чушь!

— Напрасно не верите… Беломоров сумел вселить в них такой ужас, что больше ни они, ни их приятели не смели его и пальцем тронуть. Правда, объявили общий бойкот, но продолжался он недолго, так как Николай не нуждался в общении. В конце концов ребята смирились и махнули на единоличника рукой.

— Он был сильным? — поинтересовался я.

— Физически? Да, крепким… Свободное время делил между книгами и упражнениями в спортивном городке.

— Родители не давали о себе знать?

Женщина смутилась.

— Мы подходим к самому любопытному, но и неприятному для меня… Как-то в марте восемьдесят третьего года перед женским праздником воспитательница сообщила о мужчине, который бродит по территории и выспрашивает мальчиков о дне их рождения. Я сразу подумала о чьем-нибудь отце, решившем найти своего ребенка — в разных вариантах подобное периодически происходит. Вместе с воспитательницей мы поспешили в сад, где перед ужином гуляли дети. Мужчина о чем-то увлеченно беседовал с Николаем на скамейке в кустах…

— Как он выглядел? — нетерпеливо перебил Левин.

— Прилично одет, лет тридцать с небольшим… Черты лица приятные, но на Колины не похожи. Настолько, что мы засомневались… Однако мальчик представил: «Это мой папа». Честно говоря, я растерялась… А мужчина, пользуясь замешательством, потрепал ребенка по плечу и быстро пошел к воротам. Мы окликнули его, но он прибавил шагу и скрылся.

Клавдия Семеновна нервничала — воспоминания не доставляли ей удовольствия.

— Вы говорили с Николаем? — спросил я.

— Конечно… Мальчик уперся и не хотел ничего толком объяснить. Твердил одно: «Папа обещал подарить мне кинжал — настоящий!»

— Кинжал? Ребенку?! — взвился Левин.

— Коля под влиянием книг увлекался средневековым оружием: мастерил мечи из дощечек, сколотил из фанеры щит… Неоднократно при ребятах высказывал мечту о настоящем кинжале…

— Некоторые в космос хотят, некоторым ножик подавай, — невесело пошутил Гена.

— Мы восприняли ситуацию очень серьезно: я предупредила персонал, мальчика постоянно контролировали. Новоявленный родитель не давал о себе знать. Решили — поиздевался, мерзавец, над ребенком и все. Но Коля ждал… Волнения постепенно улеглись — я потеряла бдительность и…

Клавдия Семеновна огорченно всплеснула руками.

— Прошло целых полгода, понимаете? Однажды в начале октября мальчик исчез! Их класс ходил в кино. По окончании фильма вышли из зала и хватились Беломорова. Тот по обыкновению сидел один — в стороне от остальных. Сперва подумали, что он ушел раньше — надеялись застать в детском доме. Куда там… Заявили в милицию, в гороно… Искали — безрезультатно!

— Полагаете, что парня отец сманил?

Рыжий многозначительно посмотрел на меня.

— Уверена. Но официально признали побег — добровольный… Комиссия приехала, всю душу мне вымотала. Чуть с работы не сняли…

— Оргвыводы у нас любят делать, — ввернул я.

— Выговором ограничились — единственный в жизни! И представляете, в апреле восемьдесят шестого года Беломоров вернулся!

— Вернулся?! — крикнули мы с Геной и забыли закрыть рты. — Как?!

— Явился в один прекрасный день ко мне и сказал: «Здравствуйте, тетя Клава. Я хочу учиться».

— И все?! — поразился Левин.

— Сколько раз я его пытала… Работники милиции наседали, инспекторы гороно — впустую… Так и не вытянули ни слова о том, где пропадал и чем занимался…

— Вы смирились?

— А что было делать? Николай начал наверстывать упущенное, упорно штудировал учебники. В характере появилась целеустремленность! И спортом серьезно занялся: гантели, бокс, бег…

— Готовился, — брякнул я.

— К чему? — изумилась заведующая.

— Да так… Какие-нибудь вещи он принес с собой из странствий?

— Одежда другая… Рюкзак с батоном и книгой «Айвенго».

— Смотри-ка ты… — хмыкнул Левин. — И ребята его приняли?

— Приняли. Особенно после драки с местной шпаной. Он один разогнал пятерых. Зауважали, хотя приятельские отношения у него ни с кем не сложились — по-прежнему держал всех на дистанции.

— Девушки? — спросил я, памятуя о вполне естественных интересах молодежи.

— Сторонился…

— Чем же все завершилось? — заторопился Гена.

Клавдия Семеновна глубоко вздохнула.

— Десятый класс он закончил на год позже сверстников — ему уже восемнадцатый шел.

— В восемьдесят девятом? — быстро сосчитал Левин.

— Да-да, — покивала женщина. — На следующий день после получения аттестата собрался и ушел. Вежливо меня поблагодарил за все, правда… Я спросила, мол, куда? — «Воевать!» Как вам такое нравится?

— В армию что ли? — не понял Гена.

— Вероятно. К слову, весной девяностого меня навестил мальчик — тоже из бывших питомцев. Он получил повестку в военкомат и встретился на призывной комиссии с Николаем. Это последнее, что известно мне о Беломорове…

Заведующая замолчала и выжидательно взглянула на нас.

— Он ничего не оставил вам на память? — спросил я, внимательно изучая поделки.