Чертова дюжина

— Костя?! — ахнула она, изображая радостное удивление.

Однако фигура Никодимыча за моей спиной поубавила бодрости.

— Здравствуйте, — сказала блондинка, нерешительно переминаясь с ноги на ногу и придерживая дверь.

— Не ждали гостей?

Моя очаровательная улыбка смутила хозяйку окончательно.

— У меня… э… я… не одна…

— Замечательно! Ромик нам и нужен!

От удара по голове у человека закатываются глаза и отваливается челюсть. Примерно такие же последствия у Алины вызвало мое заявление. Остолбенение могло продлиться сколь угодно долго, поэтому я отодвинул девушку в сторону и прошел в комнату. Шеф протопал следом.

Перевертышев сидел на софе. Яркий спортивный костюм, испуганные глаза.

— Привет! — весело воскликнул я и врезал голубчику по морде.

Костюмчик не помялся, ибо падать Роме было некуда — обмякшее тело привалилось к подушкам вдоль спинки софы.

— А-а-а! — визгливо закричала очнувшаяся Алина.

— Это минимум того, что ему полагается, — успокоил я даму и без церемоний толкнул ее в плечо. Алина пролетела через комнату и плавно опустилась рядом с дружком, сверкая голыми ляжками.

Шеф невозмутимо занял стул, отрезая пути отступления в коридор. Я оседлал другой, поставив его напротив барахтающейся парочки.

— Сволочи! — пискнула дама, запахивая халатик.

— Ругаться нехорошо, — напомнил Никодимыч.

— Что вам надо? — пробурчал Рома, держась за подбородок.

— Правду, — кротко пояснил я.

— Какую еще правду? — повторно пискнула блондинка.

— Твой приятель знает. Да, Рома?

Я выразительно погладил свой сжатый кулак.

С повторной просьбой обращаться не пришлось — Перевертышев заговорил.

Скитания фотографу надоели. Возраст и здоровье требовали остепениться. Вернулся домой в оставшуюся после родителей квартиру. И место в газете нашлось. Все бы хорошо, да с деньгами на первых порах поджимало. Рядом с преуспевающими друзьями детства Роман сам себе казался нищим. К счастью, помогли столичные связи, нажитые в период вольного художничества. В конце восьмидесятых в ногу с демократией маршировала и эротика, вопреки широко известному заявлению одной участницы телепередачи, что «секса у нас нет». Плакаты, календари, игровые карты быстро раскупались публикой, обнаженными девицами запестрели обложки книг. Пересъемка западных изданий перестала удовлетворять заправил нового бизнеса — появился спрос на отечественную натуру.

Рома загорелся идеей и заинтересовал Замятина: барыши вырисовывались немалые! Словом, Сергей дал средства на лабораторию, а Перевертышев развернулся на полную катушку, поставляя продукцию в столицу. Качество москвичей радовало — платили щедро. Затраты на оборудование окупились полностью, потекла чистая прибыль. Большую часть Роман передавал Замятину, но и себя не обижал. Где брал модели? Среди проституток, студенток и других «слабохарактерных» представительниц женской половины общества. Не бесплатно, конечно.

Специфика дела гарантировала скромность сторон — утечка информации практически отсутствовала.

Через объектив Рома и познакомился с Алиной. Постоянными любовниками не стали, но встречались периодически. Затем Сергей, любивший просматривать готовую продукцию «фирмы», отметил достоинства девушки и «положил глаз». Благодарный Перевертышев не пожадничал и все устроил легко и непринужденно…

Что касается бегства из дома в связи с трагическими событиями — тут мои предположения оправдались: Рома поверил в возвращение Алика, посчитал себя очередным кандидатом и решил схорониться. Квартира Алины подошла во всех отношениях. Искать фотографа здесь никому и в голову не пришло.

— Испугался — чистая правда! — подчеркнул Перевертышев.

— Как же ты со снимками промахнулся? — спросил шеф.

— Да спрятал от греха, когда Алина с Сергеем… сошлись. Он-то из ревности потребовал уничтожить, а я пожалел, — признался Рома. — В спешке забыл совсем…

— А других фотографий не жаль?

— Жаль…

Его лицо выражало неподдельное сожаление.

Алина ощутила потепление климата и сообразила, что каких-либо серьезных проступков за Перевертышевым нет.

— Слушайте, вы! — подала она голос. — Убирайтесь туда, откуда пришагали! Ворвались в квартиру, избили… Думаете, что не найдем на вас управу?!

Типичный клекот базарной торговки, пережившей испуг и ударившейся во все тяжкие: застращать, смутить, запугать соперника и вынудить к позорному бегству.

— Молчи! — шикнул Роман, проявляя признаки здравомыслия. — Что мне делать, мужики?! К этому… к Сысоеву идти?

— Поступим по-другому, — предложил я, взглядом призывая Никодимыча не вмешиваться в дальнейшее…

* * *

— Все одно — фигня! — в очередной раз выругался Сысоев. — Не получится!

Мы с Никодимычем битый час сотрясали воздух майорского кабинета, отстаивая свой план по изобличению Робин Гуда, но сыщик не соглашался.

Авантюрный налет в наших выкладках, несомненно, присутствовал. И риск был — верно. Только ничего более путного в голову не приходило, потому и стояли твердо на занятой позиции.

Сысоев открыл форточку — растения в горшках не справлялись с дымом «Мальборо», испускаемым разволновавшимся шефом, — и упрямо повторил:

— Не получится! Вдруг не он?!