Честь мундира. Записки полковника

– Ну и какие твои впечатления? – осторожно спросил я.

Гартин протянул мне лист бумаги, на котором было написаны всего три строки:

«Генерал-майору Григорьеву В.А.

Докладываю.

Войска у Белого дома деморализованы и…»

– Да, старик, все именно так, – сказал мне Гартин, – деморализованы и даже нетрезвы! Так называемые защитники Белого дома спаивают наших танкистов, мотострелков и десантников! Солдаты и офицеры в растерянности… Они не понимают, что происходит… Они не понимают, зачем их пригнали к Белому дому – для защиты или нападения…

Я тоже ушел от Гартина в растерянности. А когда по каким-то делам зашел в наше машбюро, то застал там генерала Григорьева. Он с важным полководческим видом, заложив руки за спину, прохаживался перед столом машинистки и величественным тоном диктовал:

«У личного состава, прибывшего к Белому дому по приказу министра обороны СССР, наблюдается… наблюдается… Как бы это, Машенька, поточнее сказать? Да-да, пиши, – наблюдается некоторая… Нет лучше так – определенная психологическая усталость»…

Вечером, закрывшись в моем кабинете, мы с Гартиным пили водку и закусывали килькой в томатном соусе. Мой друг был молчалив и зол. Мы сидели в полумраке хмурые, как на поминках.

– Вот тебе и алые розы на башнях, и невиданный салют, и ликующий народ! – мрачно говорил Гартин. – Там, у Белого дома, кто-то орал о рождении новой России… А это ведь похороны Советского Союза… Налей, налей еще! И убери эти мензурки к черту! В стакан налей!

Я налил ему полстакана.

Он выпил, даже не чокнувшись со мной.

Он курил, прикуривая новую сигарету от недокуренной. И говорил, говорил, говорил:

– Две тысячи одурманенных демократией мерзавцев могут решить судьбу почти 300 миллионов?! А сколько у нас коммунистов? 18 миллионов? Где они? Пьют водку и закусывают килькой в томатном соусе? Херовые мы коммунисты, брат, если отдали власть какой-то трепотливой падали! Этим наперсточникам от демократии!

Уже поздно вечером, когда мы с Гартиным вышли из ГлавПУра и направились к метро «Арбатская», там перед центральным входом в Минобороны роилась огромная толпа журналистов с телекамерами и диктофонами. Белокурая девушка, обратив внимание на людей в военной форме, подскочила к нам, представилась корреспондентом «Аргументов и фактов» и спросила:

– Товарищи офицеры, что вы думаете о происходящем у Белого дома?

Гартин почти слово в слово сказал ей и про «одурманенных демократией пьяных мерзавцев, которые могут решить судьбу почти 300 миллионов» и про «херовых коммунистов, которые отдали власть какой-то трепотливой падали».

– А вы можете назвать свою фамилию и должность? – спросила Гартина белокурая журналистка.

– Конечно могу, – ответил он, – старший офицер Главного политического управления Советской Армии и Военно-Морского Флота полковник Петр Гартин, – так и запишите!

В тот момент мне показалось, что я трусливо прячусь за спиной Гартина.

– И мою фамилию запишите, – сказал я, назвав себя и свою должность.

Гартин уважительно взглянул на меня.

Через пару дней в газете «Аргументы и факты» вышла заметка под заголовком «Хреновые мы коммунисты», в которой упоминались наши фамилии и должности.

А вскоре в той же газете появилась заметка какого-то рьяного демократа, который предлагал немедленно арестовать «реакционных» офицеров ГлавПУра, – в длинном списке были и наши с Гартиным фамилии. Нас называли еще «выкормышами осиного коммунистического гнезда ГКЧП в армии».

А вскоре Гартина и меня вызвали в кабинет начальника управления. Правда, на месте генерала сидел юный и небритый капитан-лейтенант в форменной, расстегнутой до пупка рубашке, – галстук его лежал на столе. От этого юного офицера, который входит в какую-то комиссию по реформированию ГлавПУра, несло таким густым амбре, что пролети мимо него муха – умерла бы мгновенно от тяжелого отравления газом.

На столе перед капитан-лейтенантом лежали помятые «Аргументы и факты».

– Вы действительно все это говорили корреспондентке? – спросил он нас.

– Так точно, – ответил Гартин, – там все сказано правильно. Эта девочка и слова не переврала. Мы действительно хреновые коммунисты, если позволили куче демагогов и шарлатанов от демократии совершить путч!

– Путч совершили эти пристарки из ГКЧП вместе с министром обороны, – зловеще отрезал капитан-лейтенант.

– Это был не путч, а последняя попытка спасти Союз, – мгновенно отрезал Гартин.

– С такими взглядами, товарррищ полковник, – наседал каплей, – вам в армии делать нечего. Вы вредный элемент. Вам вместе с Язовым надо лежать на нарах в Матросской тишине.

Тут уже и я не выдержал и вставил:

– Почел бы за честь!

– Тогда мы вам предоставим такую возможность, товарищи полковники! – с веселым злорадством откликнулся каплей, – вы свободны!