Четверо легендарных

Под натиском колчаковских войск откатывались плохо вооруженные, слабо обученные части Красной Армии. Надо было срочно создавать новые воинские соединения из рабочих освобожденных районов Урала и Сибири. В эту тревожную пору и родилась 51-я стрелковая дивизия. Блюхер ее формировал, Блюхер и стал ее начальником.

Всю жизнь будет Василий Константинович хранить в своей памяти песню, сложенную в те годы бойцами 51-й;

Мы родились в снегах Сибири,
Под нами песни пел Байкал,
В его свободной дикой шири
Мы получили свой закал.

Вот почему мы так суровы,

Тяжел размеренный наш шаг —
В борьбе за право жизни новой
Упорство наше знает враг.

Да, враг с первых шагов дивизии хорошо узнал ее… Отборные части колчаковцев громила 51-я. Недаром адмирал Колчак обещал выдать 30 тысяч рублей тому, кто доставит Блюхера живым или мертвым. Но щедрые посулы ни к чему не привели — к белым попадали лишь донесения о новых победах славной 51-й дивизии.

Но на этот раз белогвардейцы не сомневались в успехе. «Блюхеровцы обречены», — заявили они. Сам Колчак прибыл в Тобольск, чтобы присутствовать при том, как неуловимый «советский генерал» будет, наконец, разбит и схвачен. Мог ли адмирал после стольких неудач отказать себе в таком удовольствии!

Положение блюхеровцев и в самом деле было отчаянным. «Победа или смерть» — вот единственный выбор.

Блюхер принял до дерзости смелое решение. Красные двинулись на прорыв из вражеского кольца не кратчайшим путем (именно здесь их подстерегали белые), а прямо на Тобольск, в самое пекло, будто за спиной у начдива была армия, а не отряд в две тысячи бойцов.

Это спутало все карты колчаковцев. Они настолько растерялись, что на первых порах не оказали красным почти никакого сопротивления. Захватив несколько деревень, красные подошли к Иртышу. С высокого берега в бинокль Тобольск был хорошо виден. Для захвата города силы блюхеровцев были слишком малы. А помощи ждать неоткуда. Поэтому начдив решил обойти тобольскую группировку колчаковцев и ударить по ней с тыла.

Но тут белые спохватились. Ведь части 51-й дивизии по сравнению с силами врага — всего-навсего горстка бойцов. Против них были направлены новые полки белых. Шаг за шагом отступали блюхеровцы. И наконец, сегодня поутру изрядно поредевший отряд с обозами, артиллерией, ранеными оказался «запертым» здесь, на клочке земли не больше трех квадратных километров. А теперь после бесчисленных атак врага, поддерживаемых тяжелой корабельной артиллерией, он стал еще меньше — крохотный островок среди бушующего моря белогвардейщины.

Блюхер неторопливо обходил этот «островок». В центре плотно, колесо к колесу, стояли подводы. На нескольких из них метались в жару и стонали тяжелораненые. Остальные — все, кто мог держать в руках винтовку, — ушли в окопы.

Отряд, посланный в обход позиций врага, — последняя ставка. Если бойцам не удастся проскользнуть в тыл белых — надежды вырваться из кольца не будет. Пока еще рано ждать вестей от Горшкова. Прошел всего час. И все-таки начдив то и дело посматривал в ту сторону, где петляла между деревьями тропа, по которой ушел отряд.

Над позициями все еще висела томительная тишина. Враг, вероятно, сейчас перегруппировывался, подтягивал новые части. Что ж, пусть копит силы — только бы подольше длилась эта передышка. Тогда, может быть…

Отряд, вероятно, уже добрался до болота, Теперь самый трудный участок — открытая местность. Потом будет полегче. Может быть, и удастся проскочить. Во всяком случае, Горшков сделает все, чтобы выполнить задание. Конечно, если…

«Если» много: если пройдут, если потом выберут удачное место, если враг не разгадает маневр…

И вдруг все — голоса людей, шорох листьев, стоны раненых — потонуло в грохоте разрывов и выстрелов: началось!

Цепи колчаковцев шли одна за другой, падали, сметенные пулеметным огнем, откатывались назад, а на смену им уже шли новые. Колчаковцев поддерживала артиллерия. Несколько снарядов разорвались в центре обороны, разметав повозки.

Замолчал пулемет на левом фланге, с правого прибежал связной: кончаются патроны.

А атаки колчаковцев следуют одна за другой. Между атаками — шквал артиллерийского огня. И снова одна за другой движутся цепи наступающих.

Все меньше и меньше оставалось людей в окопах. А белые увеличивали натиск с каждой минутой. Сколько еще можно продержаться? Час? Полтора?

Отряд, ушедший в обход, видимо, не дошел до места. Значит, остается одно: стоять насмерть.

И вдруг на секунду, может быть, даже на какую-то долю секунды — так бывает даже в самом горячем бою — стихла стрельба. Тишина длилась какое-то мгновение, но его оказалось достаточно, чтобы услышали бойцы за лесом отдаленное «ура». Послышалось? Нет.

— Наши! — словно вздох облегчения пролетело над позициями красных.

Теперь все решала внезапность. Блюхер выхватил маузер и выскочил из окопа.

— Вперед! В атаку!