Четверть века назад. Часть 2

— Кто-то также изъ вашихъ актеровъ, я его не знаю…

— Духонинъ, назвалъ Гундуровъ.

— Comment, pas avec le… У нея даже дыханіе сперлось.

«Она сейчасъ отпуститъ какую-нибудь невозможную штуку!» подумалъ князь Ларіонъ, до котораго доходило каждое слово этого разговора. И упершись въ спинку своего кресла, онъ. закинувъ назадъ голову, выговорилъ тмъ изысканно протяжнымъ тономъ котораго всегда почему-то побаивалась Аглая Константиновна:

— Что же васъ такъ удивляетъ, княгиня, что H'el`ene танцуетъ съ тмъ, а не съ другимъ изъ вашихъ гостей? Право приглашать ее у всхъ у нихъ одинаково, кажется!

— Non, c'est que je croyais qu'elle 'etait engag'ee d'avance!.. пробормотала она, отчаянно ворочая своими круглыми глазами.

— Господинъ Духонинъ вроятно и пригласилъ ее заране, съ обрывистымъ смхомъ вывелъ логическое заключеніе князь, побивая козыремъ карту глухаго генерала.

Графиня Воротынцева слегка толкнула локтемъ локоть своего кавалера:

— Видъ мазурки очень красивъ, громко сказала она, — совтую маменькамъ пойти на минуту admirer leurs filles.

Аглая Константиновна томно и робко глянула на княгиню Додо:

— Si nous allions vraiment, princesse?…

— Пойдемте! коротко отвтила та, кидая свои карты на столъ.

— Вамъ будетъ сдавать, княгиня, торопливо проговорилъ, вставая за ними, Костя Подозеринъ, и распласталъ колоду линейкой предъ ея мстомъ.

Княгини рядышкомъ, взволнованныя об, отправились въ танцовальную залу.

— Et maintenant, monsieur Serge, filons! шепнула Гундурову его дама, увлекая его съ собою въ сосднюю комнату, гд въ ожиданіи ихъ въ глубокомъ раздумьи сидла въ углу дивана Софья Ивановна.

Графиня разразилась хохотомъ какъ только вошла туда:

— Ахъ, какая прелесть ces deux mamans, похожія, одна на тощую, другая на толстую корову Фараонова сна, одна ядовитая какъ скорпіонъ, другая глупая какъ бочка пива, бгающія об за однимъ и тмъ же человкомъ для своихъ дочерей, не умющія скрыть чего имъ хочется, ненавидящія другъ друга, и теперь, об обманутыя въ своемъ ожиданіи, отправляющіяся бокъ о бокъ, comme deux poules vont aux champs… Ah, tenez, rien de plus b^ete que le monde! заключила она смхъ свой внезапною серіозною нотой. И подойдя къ Софь Ивановн: — Ch`ere madame, я къ вашимъ услугамъ! Пойдемте! Вы ляжете, я уду. Куда пройти?

— Сюда, сказала Софья Ивановна, вставая и направляясь къ маленькой, затянутой, какъ и стны, стариннымъ штофомъ двери, — наши комнаты рядомъ за этою.

— Да, да, и тутъ же въ корридор маленькая лстница, по которой можно спуститься прямо во дворъ, я справлялась… Я чрезъ четверть часа буду готова. Monsieur Serge, — ей почему-то казалось ловче называть его такъ, а не monsieur Гундуровъ, — я давно дала приказаніе чтобы лошади мои были готовы; распорядитесь чтобъ они подъхали куда нужно.

— On dirait un enl`evement, говорила она смясь, минутъ двадцать посл этого, Гундурову, спускаясь съ нимъ, укутанная въ широкій, темный дорожный бурнусъ съ капюшономъ на голов, по маленькой лстниц, къ снямъ которой приказалъ Сергй подъхать ея коляск:- les deux mamans, je suppose, cuvent leur d'esappointement jusqu'`a ce moment, и я такимъ образомъ избавила себя отъ проводовъ и офиціальныхъ прощаній. Bien jou'e, n'est-ce pas?

Сергй отвчалъ только улыбкой черезъ силу. Явное благоволеніе оказываемое ему нежданно этою блестящею женщиной, обаянія которой онъ не могъ не ощущать, содержало въ себ вмст съ тмъ — онъ это испытывалъ все время — что-то отзывавшееся горечью въ его сознаніи. Не даромъ Ашанинъ называлъ его «гордецомъ». Онъ ни у кого никогда не искалъ покровительства, а оно теперь какъ будто навязывалось ему….

— Прощайте, говорила она между тмъ, садясь въ коляску и наклоняясь къ нему изъ нея, между тмъ какъ горничная ея, щелкнувъ ключемъ въ замк задняго сундука, заключавшаго «туалеты» графини, перебгала, скрыпя ботинками по песку, садиться по другую ея сторону, — и не забывайте меня! Я надюсь, мы еще увидимся. Я вашу тетушку видла сегодня, какъ и васъ, въ первый разъ въ жизни, но я ее знаю съ дтства по разказамъ одной моей тетки, которую я любила какъ мать. Прошу васъ обоихъ почитать меня другомъ, une v'eritable amie. Я бы хотла доказать вамъ это на дл… Во всякомъ случа courage et bon espoir, заключила она, выпрастывая руку изъ-подъ бурнуса и протягивая ему.

— Я глубоко благодаренъ вамъ, графиня, сказалъ онъ съ низкимъ поклономъ.

— А bient^ot!..

Она закинула полу плаща на колна и глаза ея съ приподнятыми углами блеснули какъ дв мгновенныя звздочки въ предразсвтной полутьм, остановившись въ послдній разъ на молодомъ человк.

Ливрейный слуга ея вскочилъ на козлы. Лошади тронули.