Читаем Четвертый полностью

Долог день на Мау. Уже переваливается на невысокой волне готовый плот, уже прыгают цветными мячиками швартовые буи по периметру молчаливо ждущего на дне храма, уже суетятся шлюпки, заводя концы с плота к этим прыгучим шарикам, а день, начавшийся так давно с первого буя, с первого круга вокруг него, еще и не думает заканчиваться. Я в который раз огляделся. Отчетливо видны высвеченные солнцем острова на севере, горбом таинственного морского животного темнеет приметная полоска суши с древней дорогой, оставшаяся в нескольких километрах от храма на юго-западе. Небо практически чистое, лишь клочки мелких козявок облаков бродят над островами. Никаких судов. Мы одни. Но, что ни говори, с тройкой боевых магов на борту все же спокойнее. Разве что не хочется забираться на плот так рано. Средств от загара тут не создали. Скелле способны справиться с любыми неудобствами сами, простые же люди обходятся простыми средствами. Мне они, правда, не помогут — я, как маленький, но мощный излучатель, спалю все, что бы ни натянули надо мной. Вздохнул — ждать вечер было невмоготу. Пойду. Если что, Ной поможет — она вроде по медицинской части на высоте, не то что эта троица — только крушить и могут.

Одна из шлюпок, оставив пару матросов на плоту, направилась к судну — это за мной. Я подошел к борту и вновь ощутил себя в центре внимания — вроде никто на тебя не пялится, никто ничего не говорит, но каждое твое движение отражается на окружающих. Вот я остановился на мгновение просто взглянуть на ждущий вдалеке плот, а люди вокруг замерли. Вот я двинулся дальше, и зашевелились матросы, оттаяли замершие истуканами скелле. Вот я перевалился через ограждение, поднял глаза — Ной метнулась ко мне:

— Что?

Я улыбнулся: — Не, я так. Соскучился.

Ее глаза сощурились. Больше не в силах выдерживать этого напряжения, я заскользил вниз по трапу и спрыгнул на банку болтавшейся под ногами маленькой лодки. Пристроился, молодой парень на веслах энергично задвигал руками, и я оглянулся на судно — как ни странно, стоило мне оставить его, и все разбрелись по своим делам, осталась вытянутым силуэтом лишь Ной.

Блин! Сейчас я все узнаю! Сто метров, и я буду там. Вместо этого думаю я почему-то о тех, кто остался. Надо собраться. Разговор будет долгим и, мне кажется, непростым.

Внизу неожиданно сильно болтало. Волна вроде бы и небольшая, а какая-то неспокойная, короткая и неровная. К плоту подошли искоса, матросы, ожидавшие на нем, подскочили, баграми придержали шлюпку, не давая той биться о высоко лежащие в воде бревна. Я прыгнул, подгадав момент, но все равно вышло неловко — пришлось опуститься на колено, приноравливаясь к новой опоре. Удивительно, но плот, возможно из-за солидных размеров, болтало гораздо меньше — так, покачивало, да плескалась между бревен внизу недовольная вода. Не обращая внимания на матросов, уселся в самом центре и осмотрелся — ровная широкая площадка, сухая, матросы разбежались к швартовым кнехтам и уже начинали потихоньку выбирать канаты, подтягивая плот к тени храма. Я немного напрягся — казалось, вот-вот, и я задену его, но матросы пыхтели, кольцо за кольцом ложились канатные концы на палубу, а храм молчал.

Где-то в синей глубине, играющей зайчиками солнечного света, лежало нечто — большая, кажущаяся монолитом полусфера, засыпанная обломками разрушенного строения древних. Она ждала. И она дождалась. Низкий гулкий удар, как это звучало бы на суше, превратился в волну сжатой воды, стремительно разлетевшуюся во все стороны, заставив кипеть воду, оказавшуюся в зоне разрежения за фронтом удара. Море ухнуло и побелело, но я этого уже не увидел, как не увидел и обеспокоенных матросов, торопливо выбиравших концы, шлюпки, суету людей, спешащих оставить клочок неустойчивой суши, сотворенной человеком посреди кладбища, укрытого соленой водой.

<p><strong>8</strong></p>

Старшую сестру звали Олмирея. Точнее, так звала ее мама, единственно которую она и помнила. В интернате сразу же отбросили клановую приставку и обращались к ней просто — Рея. Она зажмурилась от неожиданного ужаса осознания, как давно это было. Вот уже много лет никто не обращался к ней по имени, вот уже много лет, как для всех на Мау она Старшая. Когда-то давно это льстило — имя было отброшено за ненадобностью, как это всегда было у верховных монархов долины Дона. Но время пожирает все, и оно проглотило и это давнее ощущение своего величия и могущества. Нет, Рея, конечно, не стала менее значима с возрастом, просто власть стала обыденной ежедневной рутиной — она больше не будоражила кровь бывшей простой девочки из народа, она стала ее неотъемлемой сущностью — привычной и очевидной, как рука или нога, например.

Перейти на страницу:

Все книги серии Инженер (Южин)

Похожие книги