Четыре дня в начале года тигра

Собственно, наши парни на Батаане умирали за план и из-за плана «Апельсин-3». План предписывал им сражаться до подхода судов. Они сражались и умирали, однако суда не подходили — по той простой причине, что и не собирались подходить! На Батаане абсурд превратился в кошмар; он стал самой бессмысленной бойней всей войны на Тихом океане, хуже, чем насилие над Манилой.

Но в январе 1942 года в войсках ЮСАФФЕ все еще был высок боевой дух, они не считали отступление на Батаан отступлением. Просто такова американская стратегия, так нужно, чтобы еще больше сократить то, что мы по-прежнему считали «войной нескольких недель».

Отступление вроде бы прошло организованно, пока не выяснили с опозданием, что огромное количество припасов было брошено на военных складах. Запасов продовольствия на Батаане оказалось только на один месяц, так что с самого начала ЮСАФФЕ посадили на половинный паек.

К 9 января войска окопались. Западная часть полуострова находилась под командованием Уэйнрайта, восточная — генерал-майора Джорджа Паркера. Между ними — густо поросшие лесом горы. Первая линия обороны шла от горы Натиб к морю, чуть выше Абукая, ее удерживали 51-я дивизия (генерал Джонс), 41-я дивизия (генерал Висенте Лим) и 57-й полк филиппинских стрелков. Филиппинские солдаты, которых американские инструкторы третировали за бегство от японцев с Центральной равнины, на Батаане были сознательно помещены на позиции, где им пришлось бы сражаться, потому что отступать было некуда.

Войсками противника численностью в 7500 человек командовал генерал-лейтенант Акира Нара; преследуя ЮСАФФЕ, он углубился в джунгли Батаана и тут же потерял связь с целым полком. Оставшимися силами он атаковал линию Абукая с марша и даже без рекогносцировки позиций противника. Огневой вал его артиллерии не причинил ущерба американским позициям, потому что он даже не знал, где именно они расположены. Первый натиск японцев кончился неудачей, но они не прекращали попытки.

К 15 января линия Абукая начала разваливаться, ее пришлось укреплять.

Макартур поднимал падающий боевой дух своих солдат такими посланиями: «Из Соединенных Штатов идет помощь. Выделены тысячи солдат и сотни самолетов. Дальнейшее отступление невозможно. На Батаане наши войска превосходят по численности противостоящие нам японские; у нас хорошее снабжение, стойкая оборона опрокинет наступление противника».

Но Кесон на Коррехидоре уже знал правду и настаивал на посылке Рузвельту гневного послания такого содержания:

«Это не наша война. Мы решили сражаться на вашей стороне, мы сделали все возможное и продолжаем делать все, чего от нас можно требовать при таких обстоятельствах. Но сколько еще мы будем и одиночестве? Или в Вашингтоне уже решено, что филиппинский театр не имеет значения для окончательного исхода войны? Если так, то я хотел бы знать наверняка, потому что и у меня есть ответственность перед соотечественниками. Я хочу знать, оправдано ли решение пожертвовать людьми, если для окончательного исхода войны пролитая кровь, возможно, совершенно не нужна».

Макартур в конце концов согласился отправить это послание, потому что и он чувствовал, что Вашингтон не может оправдать свое бездействие японской блокадой, поскольку эта блокада, по убеждению Макартура, существовала только на бумаге.

16 января войска ЮСАФФЕ на линии Абукая перешли в контрнаступление, но оказались в клещах, потому что потерянный Нарой полк, который бродил по склонам горы Натиб, вдруг оказался в тылу противника.

Так закончился первый этап битвы за Батаан. Из 51-й дивизии генерала Джонса в живых осталось только сто человек. 41-я дивизия генерала Висенте Лима потеряла 1200 человек. Филиппинские стрелки были рассеяны в джунглях. Поскольку японцы продолжали натиск, 31-й пехотный полк, состоявший из одних американцев (его еще называли «Собственный полк Манилы», и его казармы находились на улице Арросерос и в Интрамуросе), был спешно переброшен на Батаан, чтобы остановить японцев, но увяз в джунглях.

Тем временем еще 5000 японских солдат высадились на другой, западной стороне полуострова и выбили Уэйнрайта с его штабом из города Моронг. Около полутора тысяч японцев высадились на кранней оконечности полуострова, чтобы прорваться через позиции ЮСАФФЕ, но, не сумев продвинуться далеко, закрепились в пещерах, и их пришлось выкуривать оттуда в долгих утомительных стычках.

К 23 января Макартур обнаружил, что потерял 35 % своих сил, и отдал приказ об общем отступлении на новую линию обороны вдоль шоссе Пилар — Багак, в центре Батаана. Северная часть полуострова была оставлена. Филиппинцы не понимали, почему им приказали отступать, ибо полагали, что в Абукае они одерживают верх. Они не знали, что японские клещи сходились на этой линии.

Хомма приказал атаковать новую линию обороны ЮСАФФЕ 26 января, но опять-таки Нара, который потерял 2000 солдат из 7500, понятия не имел, где находится эта линия, и напоролся на основные позиции, полагая, что это лишь сторожевое охранение. Ошибка стоила ему дорого, и январь завершился для японцев чувствительными потерями.