Четыре крыла

– Адонис пытался помириться с кем-то из своих любовниц. С Аней или Васей. Раз уж волей случая они оказались недалеко от Шишкина Лесничества, – продолжал рассуждать Макар. – Я уверен, Клава. Туда он повел и Руслана. Поговорить, вновь навести мосты после скандала в «Малом». Вроде милые бранятся – только тешатся. Но все пошло не так при встрече. Та, к кому он явился вместе с Русланом, его не простила. Затаила на них обоих лютую злобу.

– И? Твои выводы? – осведомился Клавдий.

– Бальзаминов с коллегами станет искать их тела в лесу у особняка, а я… мы с тобой сейчас в Шишкином Лесничестве у его чокнутых баб, – с пьяной бесшабашностью провозгласил Макар. – Мы все равно уже здесь. Не уезжать же домой! Когда мы столько узнали и пережили за последние сутки!

– Есть планы насчет поисков в резиденциях Ани и Васи? – хмыкнул Клавдий. – Мне интересно – воплощение твоих фантазий в реале?

– Не знаю. Не придумал еще. Я надеюсь на тебя, Клава. На твой оголтелый профессионализм.

Клавдий усмехнулся.

– Ну, давай сейчас хотя бы просто съездим в их поселок снова, узнаем, чьи в лесу шишки! – воскликнул Макар громко, привлекая к себе внимание ужинавших на веранде ресторана под тентами и звездным темным небом.

– Не ори, – приказал Клавдий. – Ладно. Если мы здесь – скатаемся и туда. Сто верст – не крюк, да? Тогда соберись. Закусывай, – он начал накладывать Макару мясо и овощи, запеченные на гриле, – ведь тот ничего не ел. – Иначе тебя развезет.

– Я в полном порядке, – заверил его Макар, воспрянув духом. – Но я, правда, смутно представляю себе пока процесс поисков…

– Ешь, – мягко повторил Клавдий. Честно признаться, он тоже понятия не имел, с какого бока подступиться к новой встрече с ревнивыми пассиями Адониса.

Они сидели в ресторане до закрытия. И Макар больше спиртного себе не заказывал. Темная безлунная ночь встретила их и приняла в свои нежные душные объятия. Добравшись по федеральному шоссе до поворота на Шишкино Лесничество, Большое Корытово и Лакеево, они внезапно услышали вой полицейских сирен. Их обогнали на дороге сразу три машины ДПС с мигалками. Они свернули в сторону бетонки, уводящей к заброшенному особняку и лесному массиву.

– Слонов выдал место захоронения отчлененных останков, – изрек Клавдий, сидевший за рулем внедорожника. – И…

– Наших парней?! – Макар подался вперед, следя глазами за удаляющимися в темноту синими огнями.

Еще одна полицейская машина промчалась. Сирена… сирена…

– Я не ошибся, Клава, – упрямо сказал Макар. – Наши ребята не могли торчать в заброшенной дыре до двадцать пятого мая, когда Слонов прикончил Беню-Кота. Твое слово решающее – куда мы рванем сейчас? За полицией? Или в Шишкино логово?

– Мои бывшие коллеги часть леса оцепят, а нас встретят, и… мы нарвемся с тобой на крупные неприятности и Бальзаминова подставим, – ответил Клавдий.

– Значит, в Шишкино?

Клавдий кивнул и свернул по указателю в противоположную сторону от дороги, по которой умчались полицейские машины.

Миновала полночь, когда они подъехали к каскаду шишкинских прудов и остановились на темном пустынном берегу.

– Когда я убедился, что в яме не труп Руслана, – тихо произнес Макар, – я не просто обрадовался. Я возликовал в душе. И подумал: вдруг они оба живы, а? Где-то они есть, существуют… Да, бросили свое барахло в особняке с золотым унитазом, не нужным теперь никому и… сбежали. Растворились в большом мире. Вдруг они рванули в Тибет? На Лимпопо? На гору Арарат, куда твои родители поднимались когда-то… Я понимаю – у них денег нет, и путешественники из них фиговые, но фантазия моя… Надежда-то умирает последней. Я представил себе их обоих… живых. Отрешившихся от всех, освободившихся от окружающего нас жизненного хаоса! Пилигримов, отшельников. Я сейчас, конечно, несу дикий пьяный вздор, Клава… Сам себе противоречу. Но я поклялся тете Розе отыскать ее сына. И я намерен клятву сдержать. Только…

– Что, Макар?

– Хотелось бы понять окончательно и бесповоротно – кого мы ищем? Живых или мертвых?

– Ты сам знаешь ответ, – произнес Клавдий.

– Тела?

– Их убийцу, Макар. Тебе самому отлично известно. А надежда, умирающая последней, – Клавдий смотрел в ночь, – часть окружающего нас жизненного хаоса.

Странный звук пронесся над каскадом шишкинских прудов. Глухой стук, всплеск…

Клавдий вспоминал расположение домов Анны Дрыновой и Василисы Панайотовой, чьи участки выходили на пруды. В темноте с места их стоянки виднелся противоположный берег, деревья. Мрак царил на территории Дрыновых – сквозь кроны и листву проступали лишь очертания особняка. В нем не светилось ни единого окна. Шале Василисы с этого ракурса полностью скрывалось в саду. Но… отблеск света мелькал сквозь листву и кусты.

– У Дрыновых никого вроде, – заявил Клавдий. – А у Василисы – огоньки. Упорхнула она из Москвы на дачу? Помнишь, говорили, она вроде ремонт затеяла. Машина ей привезла стройматериалы. Но отсюда не разглядеть стройку.

Над каскадом прудов царила тишина. И вдруг…

Тихий всплеск…