Четырнадцать дней

«В общем, я очнулась на полпути к Нью-Йорку, проведя за рулем своей машины много часов без остановки. Линн уехала в Австралию по работе, на целых десять дней, и я решила, что настал идеальный момент для… Даже не знаю, что именно я собиралась сделать. У меня имелись кое-какие идеи, но ничего конкретного.

Помнится, еду я через мост Таппан-Зи, до Нью-Йорка остается всего несколько минут, и думаю: „И что же я сделаю, когда увижу его?“ Ну да, мне довелось пару раз в жизни подраться – в средней школе, – и я проиграла. В старших классах я вытянулась и окрепла, но я человек не агрессивный. Да и вообще, неужели я действительно собираюсь выслеживать того типа?»

Тут слушатели, похоже, расслабились, решив, что история подходит к концу, до стычки дело не дойдет, и все обретут внутренний покой и признают тот факт, что в жизни есть вещи, которые невозможно ни изменить, ни исправить.

«А затем я его увидела. Наткнулась на него в первый же день. Все оказалось очень просто. Я нашла его данные в Интернете – где именно он преподавал, расписание лекций – и пришла к нужному зданию. Немного подождала, и вот он появился, через десять минут после окончания занятий. Из своего поверхностного онлайн-расследования я знала, что он живет всего в двадцати кварталах от колледжа, в неприметном жилом комплексе возле Ист-Ривер. И я решила, что он туда и пойдет». Прия пожала плечами. «И последовала за ним. Заметьте, я впервые в жизни за кем-то следила. Честно говоря, это полный улет. По крайней мере, поначалу. Вы знаете то, чего тот человек не знает. Вы шагаете, и он шагает, но вы-то живете на двух уровнях одновременно: у вас есть цель, какой нет у него. Вы оба двигаетесь, но ваша жизнь куда интереснее. Он всего лишь плетется домой, чтобы уставиться в телевизор и уснуть. А вы – баллистическая ракета, у вас есть цель. Вы собираетесь сделать нечто масштабное. Я шла и чувствовала мурашки по всему телу. Пройдя за ним несколько кварталов, я поняла, что он идет домой. Как я и надеялась.

Позвольте вам напомнить: я проехала сотни миль, чтобы найти этого человека. Однако так и не решила, что с ним делать, когда найду. Наверное, в глубине души я верила, что стоит мне его встретить – и план появится сам собой. Или я испугаюсь и отступлюсь. И вот я прошла за ним по пятам двенадцать кварталов, а никакой ясности из глубины души так и не появилось.

И вдруг кое-что произошло. Вы можете подумать, будто тут я приукрашиваю, но клянусь, все чистая правда. Он остановился и с кем-то заговорил, я тоже остановилась. Его собеседницей оказалась девушка с рюкзаком – должно быть, студентка (судя по манере носить рюкзак на обеих лямках, а не на одной). Спрятавшись за фургончиком, я подслушивала и подсматривала за их разговором несколько минут. Он пошел дальше, и на его лице расплылась улыбка. Даже через улицу я ее видела: сдержанная, скрытная, жуткая улыбка – улыбка человека, замышляющего нечто, только ему дозволенное. Он шел своей дорогой, сам себе улыбаясь после разговора с девушкой, – и тут мне пришли долгожданные ответы. В сердце появился план действий.

Не успела я опомниться, как пересекла улицу, и он увидел меня. Я двигалась ему навстречу очень быстро, и он остановился. Скорее всего, пытался вспомнить, знакомы ли мы, ведь вокруг больше никого не было, а я шла прямо на него и смотрела ему в глаза – не могла же я просто переходить дорогу. В общем, стоит он и думает: „Кто она? Откуда я знаю эту женщину?“

А когда мне до него оставалось футов десять, в его глазах мелькнул некий проблеск – он все понял. Не могу объяснить, откуда я это знала, но я знала совершенно точно. Видела. Он понял, что грядет возмездие и я – орудие возмездия. Никогда не забуду этот момент: я увидела в его глазах все совершенные им грехи, а также понимание, что я собираюсь призвать его к ответу. Вот вам доказательство, что все мы – высокоразумные и глубоко интуитивные существа, способные многое сказать всего лишь взглядом. Мы очень часто притворяемся, будто нам нужно все объяснять, уточнять, переводить в слова, но почти всегда точно знаем мысли другого человека.

Как вы помните, я понятия не имела, как буду действовать, если и правда встречу его. Но теперь, еще до того, как осознала, что делаю, до того, как в моей голове оформился план, я сложила руки в огромный молот – из тех, которые используют для ударов по наковальне».

Прия переплела пальцы в один гигантский кулак, соединив предплечья.

«Я высоко замахнулась, а он съежился, и мои руки опустились ему на затылок».

Стоя на сцене, Прия рубанула воздух и посмотрела вниз, на воображаемую жертву у своих ног.

«Я врезала куда сильнее, чем сама ожидала. Уже от первого удара он рухнул на землю, словно пальто, соскользнувшее с вешалки».

После долгой паузы Прия снова подняла взгляд и улыбнулась все той же улыбкой девушки-ковбоя.