Четырнадцать дней

– Не открыть замки? – удивилась Кислятина. – Во время пандемии и под дождем? Да что произошло, в конце концов?

Женщина глубоко вдохнула, затем выдохнула, словно выпуская изнутри бурю.

* * *

– Тот вечер выдался еще темнее и был более ненастным, чем сегодня, а мы не могли открыть дверь в подъезд. Стояли, дрожа и чихая, в холле, с промокшими насквозь чемоданами, после трехчасового перелета из Доминиканской Республики, после бесконечных очередей на таможне и долгой поездки на такси домой.

Наш код для главного входа не работал. Мы решили, что управдом поменял комбинацию – наконец-то сделал хоть что-то, чтобы в доме перестали красть, а не просто пожал плечами и заявил: «Я всего лишь управдом, а не коп!»

А может, он сам и был вором: некий Эль Супермен, продавец на «Ибэй», чьи товары всегда в точности совпадали с похищенными вещами жильцов, заказанными на «Амазоне». Возможно, сосед сказал правду, и именно Эль Супермен воровал еду из доставок.

Однако в тот недобрый час Эль Супермен оказался единственным человеком в доме, которого мы осмелились побеспокоить. Конечно, была еще соседка, но она на антидепрессантах из-за своего никудышного сына, и мы подумали, что она не в себе от лекарств. Кроме того, Эль Супермен у нас в долгу. И поддержание здания в порядке (или чем там еще он занимается) – именно то, за что ему платят.

Мы упорно нажимали на кнопку его звонка.

Пока мы ждали, нам на глаза попался плакат, прилепленный скотчем рядом с панелью домофона (в хорошо знакомом нам стиле инструкций, которые Эль Супермен развешивал в лифтах и в коридорах), хоть и нарисованный хуже обычного.

Несколько недель назад мы рисковали жизнью, помогая перетащить в его квартиру чертежный стол и еще кое-какую мебель из квартиры 4С, где раньше жил политический карикатурист. Того сначала власти Сальвадора выгнали из страны, а затем иммиграционная полиция США депортировала обратно на родину, – Боже, спаси его душу и души многих других! В Америке у него не было родственников, и никто не мог забрать вещи, поэтому Эль Супермен умолял нас помочь ему перетащить художественные принадлежности карикатуриста на Криптон[90], как он называл огромную квартиру, выделенную ему управляющей компанией в качестве компенсации за «дерьмовую зарплату». Эль Супермен вечно устраивает представление сразу после напоминаний про просроченную арендную плату. Конечно, мы стали оправдываться, что нас в семье пятеро, включая пожилую женщину и двух хорошо воспитанных, чистых, умненьких и говорящих по-английски детей с американским гражданством. Тогда Эль Супермен извинился и зашмыгал носом: мол, он полагал, что из всех жильцов дома может рассчитывать на людей, благословленных фамилией вроде нашей. Как добрые самаритяне, мы сдались, вставили в наши самодельные маски прослойку из бумажных полотенец и согласились оказать ему услугу.

Криптон выглядел как склад: нам пришлось лавировать между чем попало – от старых подсвечников и керамических плиток до коробок двухслойной туалетной бумаги и натурального антисептика для рук.

«Универмаг кромешного ада, характерный для пандемии», – прокомментировал Эль Супермен между затяжками косяка.

Вместо того чтобы угостить напитками в благодарность за помощь, он дал нам подписанный набросок своего последнего, незаконченного плаката.

«Благодаря пандемии мои стихи и рисунки обретут популярность!» – заявил наш антигерой, открывая банку слабоалкогольной газировки «Корона хард Зельцер» со вкусом манго.

И вот, стоя в холле, мы инстинктивно отошли на шесть футов от законченного плаката: дядя Сэм в маске показывал нам средний палец со словами «Пошел ты, ковид!»

«Сам ты пошел, Эль Супермен!» – огрызнулась наша старушка-свекровь.

Младший все нажимал кончиком зонта на кнопку звонка с пометкой «С».

И тут мы заметили такой плевок в душу, хуже которого не придумаешь: нашу фамилию вычеркнули с панели домофона, рядом с кнопкой квартиры 3А. Если бы ее замазали, было бы не так обидно, но ее вычеркнули жирной черной линией – скорее всего, проведенной одним из тех дурацких перманентных маркеров, которые мы вынесли из 4С.

Перечеркнули самое святое для нас.

Перечеркнули то самое, ради чего мы нарушили карантин и уехали на родину, вняв мессианскому призыву Сказителя.

Перечеркнули историю, вымощенную золотыми веками, гораздо древнее этой Богом забытой страны.

Наш младший поднял ногу и носком кроссовки все нажимал на кнопку звонка управдома.

За стеклянной дверью наконец появился Эль Супермен – в самом дальнем конце коридора, освещенного флуоресцентной лампой. Призрачное видение в кальсонах, синей маске и пыльно-желтых кроксах. Когда он приблизился к дверям в холл, мы заулыбались, замахали и подняли сумку с ямайским ромом из магазина в аэропорту, изначально привезенным для родственников из Бруклина.

Развевающаяся красная накидка Эль Супермена вселила в нас надежду.