«Чингизово право». Правовое наследие Монгольской империи в тюрко-татарских ханствах и государствах Центральной Азии (Средние века и Новое время)

Однако отдельные моменты чингизидского права — в первую очередь, монопольное право на верховную власть потомков Чингис-хана — оказались настолько устойчивыми, что даже образованные по указанию российских властей административные единицы на территории бывшего Казахского ханства возглавили представители «золотого рода»[914].

Таким образом, ликвидация ханской власти не повлекла полного отстранения потомков Чингис-хана от власти. Средний и Младший жузы были поделены на округа, во главе которых в Среднем Жузе стояли старшие султаны (ага-султаны), а в Младшем Жузе — султаны-правители (в Младшем Жузе). Административные единицы следующего уровня, волости, также возглавляли волостные султаны. И те, и другие изначально выбирались на собраниях султанов-Чингизидов из их же числа сроком на 2 года. За султанами, управлявшими округами, было сохранено даже право взимания ряда налогов и сборов, которое раньше принадлежало ханам, в частности, сугума («скотины на зарез») и шибага («варёное мясо»), не говоря о разнообразных «подарках»; правда, взимание одного из основных ханских налогов, закята, из султанских полномочий было изъято[915].

Тем не менее, среди казахской элиты и значительной части населения действия российских властей вызвали сильнейшее недовольство. И в 1830–1850-е гг. в Казахстане прошла целая серия восстаний под предводительством султанов и известных батыров. В советской историографии многие из них были представлены как антифеодальные движения, в постсоветской казахстанской — как национально-освободительные движения[916]. В рамках настоящего исследования эти восстания интересуют нас в политико-правовом аспекте — как попытки возврата к прежней государственной и правовой системе казахского общества, которую столь активно старались ликвидировать российские власти.

Стоит отметить, что эти движения не всегда (хотя и в большинстве случаев) приобретали форму открытого сопротивления политике российских властей. Так, например, хан Ширгази, хан Младшего Жуза, лишённый титула русскими в 1824 г., вскоре был признан в ханском достоинстве правителем Хивы и признавался ханом хивинцами в течение двух десятилетий, до самой смерти в 1845 г. Примечательно, что российские власти, формально не признавая Ширгази ханом, фактически не предпринимали никаких попыток по его делегитимизации. Аналогичным образом в 1830–1850-е гг. несколько казахских родов признавали в ханском достоинстве Каипгали и Ер-Мухаммада (Иликея), которых также поддерживали хивинские ханы. Впрочем, со временем, поняв бесперспективность своих претензий, оба претендента вынуждены были отказаться от ханских титулов и принять от русской администрации менее почётные звания окружных правителей[917].

Более активно действовали в конце 1830-х гг. батыры Исатай Тайманов и Махамбет Утемисов, возглавившие движение против Джангира, хана Внутренней Орды и его прорусской политики. То, что восстание было направлено против «гнёта феодалов», как было принято считать в советской историографии[918], опровергается несколькими фактами. Во-первых, сами Исатай Тайманов и Махамбет Утемисов были старшинами, т. е. представителями правящей верхушки. Кроме того, они активно сотрудничали с вышеупомянутым султаном Каипгали, который ещё с 1820-х гг. старался вызвать недовольство казахов Внутренней Орды против хана Джангира, активно распространяя слухи, что хан и его русские покровители стремятся закрепостить казахов, лишить их личной свободы[919]. Поэтому одной из основных целей своего движения Исатай Тайманов и его соратники провозглашали возврат к старым обычаям, прекращение вмешательства российской власти в дела Внутренней Орды[920].

Ещё одно движение, также традиционно считавшееся в советской историографии антифеодальным восстанием, имело место в 1856–1857 гг. под предводительством Джанходжи Нурмухаммедова в Младшем Жузе. Как и в случае с Исатаем Таймановым, в этом восстании приняли участие представители правящей элиты казахского общества, в частности, султан Бора, кроме того, исследователи не без оснований считали, что оно было поддержано также и хивинским ханом[921]. Причиной восстания послужила реструктуризация системы налогов и сборов, вызвавшая многочисленные злоупотребления со стороны местных сборщиков, и восставшие ратовали за возвращение к прежним обычаям, когда система налогов и повинностей была более понятной и прозрачной для населения[922].