Чёрная Карета

– А сейчас тебе нельзя? – спросил Джаннер, надеясь отвлечь внимание горностранника. Он сам ещё не знал зачем. Теперь нужно действовать осторожно. Но вдруг ему больше не доведётся оказаться так близко к выходу?

– Возьми яблоко с собой. До мастерской и обратно идти далеко.

Мобрик помедлил:

– Да уж.

– Фрукты гораздо вкуснее свежие. Чем дольше лежит, тем сильнее портится, так говорила моя мама, – сообщил Джаннер, выдавив смешок.

Мобрик тоскливо уставился на корзины.

– Ну ладно, – сказал он, оглянувшись на дверь Надзирателя.

Пока они шли к фруктовым корзинам, их шаги отдавались эхом. Джаннер мельком заметил в глубине коридора, за экипажем, входную решётку: интересно, дети-привратники сейчас там или их отправляют к решётке, только когда Надзиратель возвращается из города?

Мобрик, опередив Джаннера, побежал к корзинам, фалды сюртука развевались у него за спиной. Он провёл пальчиками по фруктам, нежно гладя их и проверяя на зрелость. Джаннер оглянулся на дверь Надзирателя. Она была закрыта.

– Чем дольше лежит, тем сильнее портится! Очень разумная мысль для мальчишки, – сказал Мобрик, зачарованный видом фруктов.

Джаннер рассеянно достал из корзинки дыню размером с голову.

Мобрик ахнул:

– Положи на место! Это моё! Моё!

– Прости, – сказал Джаннер. – Он хотел положить дыню на место, но та с мягким стуком упала на пол и покатилась в сторону. Мобрик, взвизгнув, погнался за ней. Пока горностранник был к нему спиной, Джаннер быстро сунул четыре яблока в карман штанов, подумав при этом, что Тинк с его проворными руками успел бы стащить вдвое больше.

– Ужасно, ужасно! – сказал Мобрик, осторожно кладя дыню на место. – Не надо было подпускать тебя к моим фруктам. Ни за что. Шагай.

Он сунул в рот ягодку и закрыл глаза от удовольствия. А потом толкнул Джаннера к двойным дверям, ведущим на фабрику. На оттопыренные карманы мальчика Мобрик не обратил никакого внимания.

Джаннера сразу отправили на обрезку. Шагая по проходам мастерской, он искал глазами Сару Кобблер, но её нигде не было. Дети, мимо которых он проходил, не смотрели на него; мальчики и девочки утыкались глазами в пол, словно там было что-то донельзя увлекательное. Только Механики, стоя на своих платформах, послали Джаннеру несколько злобных ухмылок и недоброжелательных взглядов.

Джаннер надеялся, что Сару Кобблер не наказали за разговор с ним: Механики не обратили на неё внимания, когда сшибли его с ног. Второй гроб в темнице пустовал – по крайней мере, Сару не отправили туда.

Он сам не знал, что произошло в его душе при виде её сияющих глаз, но это ощущение ему понравилось. Голос Сары, слёзы на глазах, белая кожа (там, где влага промыла дорожки)… Всё это внушало Джаннеру желание увидеть девочку снова, поговорить с ней.

Вздохнув, он натянул перчатки и с удивлением обнаружил, что ладони перестали болеть. Он работал размеренно и неторопливо, погрузившись в собственные мысли; процесс даже отчасти его успокаивал. Он помогал думать. Сосредоточившись на лицах родных, Джаннер размышлял, что нужно сделать, чтобы спастись.

Незаметно прошёл день. Джаннер стоял перед грудой обрезанных мечей и вилок, когда мимо прошёл мальчишка в красной шапочке, стуча по колокольчику молотком и повторяя:

– Конец смены. Конец смены. Конец смены, инструменты.

Прежде чем пойти спать, Джаннер съел две миски супа и выпил несколько кружек воды. Убедившись, что за ним никто не следит, он вытащил из карманов яблоки и сунул их под подушку. Он лежал на спине, вытянув руки и ноги и радуясь, что его выпустили из ужасного гроба. Джаннер поклялся, что отныне будет благодарен судьбе за любую комнату размером больше шкафа.

Он заснул, уже держа в голове намётки плана.

На следующий день Джаннер проснулся раньше, чем явился мальчишка с колокольчиком.

Нужно было понять, что делать с яблоками. «Чем дольше лежат, тем сильней портятся», – подумал он. Разумеется, ими следовало подкупить горностранника – но чего можно добиться взамен? Чтобы Мобрик его отпустил? Джаннер сомневался, что горностранник пойдёт на это, сколько бы фруктов ему ни предложили. Но что тогда? Ещё фруктами можно было заплатить за сведения: Джаннер хотел знать, почему на фабрике работают дети, а не взрослые, привозит ли Чёрная Карета всех детей на фабрику или иногда их действительно отправляют в форт Ламендрон, а оттуда в Дань. Но эти вопросы не стоили того, чтобы тратить на них драгоценные яблоки.

Он должен бежать. Насколько Джаннер мог судить, покинуть фабрику можно только через ворота. Но даже если бы удалось преодолеть длинный коридор, ведущий в пустой зал, где стоял экипаж, он бы ни за что не сумел открыть решётку. Он видел, как двое привратников с трудом поднимали её; ему бы точно не хватило ни сил, ни времени, чтобы проделать это в одиночку.

А если не в одиночку?

Сара Кобблер один раз уже ему помогла. Может, она выручит его ещё раз?

Джаннер улыбнулся. Он знал, что делать. Для начала – найти Сару.