Чёрное сердце

Я молчала, потрясенная его словами. Чтобы сохранить свою репутацию, место среди Дознавателей и уберечь Филиппа от тюремного заключения, требуется убить Мансарра. Прямо сейчас.

Это так легко и трудно одновременно.

Я повернулась в сторону Роберта. Он стоял на коленях, рассматривая собственные ладони со слезами на глазах, и безостановочно повторял:

— Я лишился сил… Моя магия… Не откликается!

Словно почувствовав, что решается его судьба, Мансарр поднял голову и взглянул на меня измученно. Я отшатнулась, вцепившись в Филиппа.

— Нет. Я не смогу…

— Ты сможешь, — с уверенностью сказал он.

— Нет! Я не судья, чтобы вершить судьбы других!

— Выбирай, Стела. Если его убью я, Дознаватели поймут, что это сделал маг Пустоты. Нанести смертельный удар должна ты.

— Я не убийца!

— Разве ты убиваешь невиновного? Он заслуживает смерти больше, чем кто-либо, — рявкнул Филипп. — Он убил Эсте Ламарт, Лиану Докуорт, Сьюзан Мернс. Он покушался на Кеву, твою подругу!

И в довершение, словно ставя точку, Филипп безжалостно добавил:

— Он убил свою дочь, Стела. Неужели ты считаешь, что он заслуживает милосердия?

— Каждый его заслуживает, — прошептала я одними губами.

И Филипп тоже его заслуживал.

Он разочарованно отвернулся.

— Будь по-твоему. Это твой выбор. Я тебя не осуждаю.

Если это действительно так, то почему сейчас я почувствовала вину за свои слова? Несмотря на заверения Филиппа, я ощутила, что потеряла нечто важное. Нить, которая связывала нас, порвалась.

— Прощай, воительница, — с горечью усмехнулся он, и развернулся, намереваясь уйти.

Я не смотрела ему вслед. Просто не могла. Марек был уже близко — я видела, как он взволнованно хмурит брови, рассматривая уходящего в лес Филиппа, и перевела взгляд на Роберта.

— Я всем расскажу, кто он такой, — мстительно пообещал он.

Я сжала рукоять своего кинжала. Гладкий метал приятно холодил пальцы, и я с сожалением ответила:

— Нет. Ты не сможешь.

Остро заточенное лезвие вошло в тело Мансарра легко. Я размахнулась и одним движением вогнала кинжал вглубь грудной клетки, туда, где билось его черствое сердце.

Мансарр коротко вскрикнул, захрипел, а после обмяк и свалился на землю. Тишина стояла оглушающая, пока ее не разорвал возглас Марека:

— Стела, о Боги, что ты наделала?!

Я вытерла лезвие об одежду, и вложила кинжал в ножны. Только после этого я взглянула Мареку в глаза и ответила:

— Так было нужно.

— Нужно кому? — гневно крикнул Марек. — Стела, мы должны были отдать его под суд! Он должен был дать показания, признаться во всех совершенных преступлениях! А сейчас нам никто не поверит!

— Поверит. Он напал на нас с господином Роуззатом. Ты тому свидетель, — возразила я.

Марек устало выдохнул, и потер лоб, испачканный в саже.

— Верно. И еще тот мужчина, что был с тобой… Кстати, а где он?

Недоуменно оглянувшись, Марек повернулся ко мне.

— Стела?

— Да?

— Где он?

Хотела бы я знать. Собрав всю волю в кулак, еле сдерживая рыдания, я выдавила:

— Он ушел. Марек, пожалуйста… Никто не должен о нем знать.

— В каком смысле? Ты просишь умолчать, что в момент сражения рядом с тобой был кто-то еще?

— Да, — прошептала я.

— Зачем?

— Пожалуйста, Марек.

— Нет, сначала объясни мне. Что происходит, Стела? Почему я должен молчать об еще одном участнике? И почему ты так поступила?

Марек шагнул ко мне, намереваясь обнять, но я отшатнулась в сторону. Его руки, поднятые для объятий, бессильно повисли. Пару долгих секунд он вглядывался в мое лицо, а потом убито сказал:

— Этот человек важен для тебя, да?

Я кивнула.

— Он твой любовник? — резко спросила Марек.

— Нет! Нет, — тише повторила я. — Он просто…

Кто? Друг? Знакомый? А может, заклятый враг?

— Он просто мне должен, — выкрутилась я. — Но о нем не стоит говорить. У него могут быть проблемы.

— Он нарушил закон, — догадался Марек, и тряхнул головой, отбрасывая непослушные пряди рыжевато-каштановых волос. — Как ты вообще с ним связалась?

Я и сама не знала ответа на этот вопрос. Но одно я знала точно — Филипп де Рандан прочно вошел в мою жизнь, и, что еще хуже — в мое сердце. И выкорчевать его оттуда представлялось невозможным.

— Пожалуйста, пойдем отсюда, — взмолилась я.

Смотреть на распростертое на земле тело Мансарра было невыносимо. Еще сложнее было видеть огонь. Глядя на красные языки пламени, я думала только о том, какую боль они причиняют.

Я представляла, что чувствовали те, кому довелось испытать силу Мансарра на себе.

— Надо вернуться к хижине. Домин жив?

— Да. Я дала ему эханрею.

— Молодец, — одобрительно кивнул Марек, и, взяв меня за руку, повел обратно. — Неподалеку наши лошади, доберемся на них до участка, и вызовем подмогу. Нужно будет убрать остатки огня, и привезти Роуззата в город. Ну, и тело Мансарра тоже.

Я молча шла рядом, спотыкаясь о корни деревьев. Если бы не Марек, давно бы упала наземь. Говорить не хотелось, даже думать удавалось с трудом. Я была измотана до такого состояния, что все представлялось сном. Иллюзией, сотворенной искусным волшебником.

Но Марек продолжал спрашивать:

— Ничего необычного не чувствуешь? Ты слегка изменилась.

— Что? — забеспокоилась я.