Чёрное сердце

— Ну, волосы стали темнее, — неуверенно сказал Крассен. — И на лбу у тебя появился странный знак…

— Какой знак? — в панике воскликнула я, ощупывая свой лоб. Ничего из ряда вон выходящего я не обнаружила.

— Дойдем до города, посмотришь в зеркало. Кстати, ты говорила с Мансарром? Что он сказал?

— Признался, что случайно убил свою дочь. И обратился к Эсте с просьбой помочь. Это оказалось выше ее сил, и он сжег ее.

Марек удивленно выдохнул, и сквозь сжатые зубы процедил:

— Все оказалось хуже, чем я представлял.

— Намного. Марек, кажется, я больше не могу идти.

Крассен повернулся ко мне, чтобы оценить мое состояние, и выпустил мой локоть из своей руки. В этот же момент я свалилась на землю, теряя сознание.

«Слишком много всего», — успела подумать я перед тем, как окончательно впасть в забытье, — «я не справляюсь».

И Тьма распахнула свои объятия.

Глава 17

— Ну и натворила ты дел, Стела, — ласково пожурил меня дядя Эдвард.

Я лежала в кровати, в своем гостиничном номере, укрытая одеялом до самого подбородка. Господин Кике, ушедший полчаса назад, смог привести меня в чувство, и залечил большую часть ожогов. Теперь на месте страшных ран виднелась розовая, свежая кожица.

А на лбу, словно нарисованная чернилами, темнела метка: полукруг выпуклой стороной вниз, над которым нависала идеально округлая точка. По заверениям господина Кике, такое случается, когда магия достигает своего пика, и некромантов благословляет сама богиня — Тьма.

А еще такое происходит после первого убийства, когда руки прежде невинного окропляются кровью.

Через несколько дней или часов метка исчезнет, чтобы появиться вновь, когда я снова использую магию. Неплохой подарок после всего, что мне довелось вынести.

— Как ты себя чувствуешь? Я беспокоился.

— Все в порядке, дядя, — отделалась я дежурной фразой. — Сколько я была без сознания?

— Пять часов. Крассен за тебя очень переживал, — сухо ответил он. — И остальные ребята тоже. Кева рвалась к тебе, но господин Кике ей не позволил. Она еще слишком слаба.

— Кева очнулась?

— Да, незадолго до тебя. С ней все хорошо.

— Слава Богам, — выдохнула я, откидываясь на подушки.

Воцарилось неловкое молчание. Облизав губы, я посмотрела в сторону окна, а дядя, подсев поближе, наконец сказал:

— Когда я спрашивал, в порядке ли ты, то имел в виду не только физическое состояние. Ты убила человека.

— Преступника.

— Но он был человеком, — возразил Эдвард. — Такое не проходит бесследно. Тьма благословила тебя. Ты знаешь, что это означает.

— Да, — согласилась я, рассматривая собственные руки.

Узкие кисти, изящные пальцы, идеально белая кожа, не считая пару небольших шрамиков и несколько мозолей. Жизнь в замке Рогорн облагородила мои прежде рабочие ладони, сделав их руками леди.

Сейчас они были безупречно чистыми, но каждый раз, моргая, я видела на них застывшие капли темно-бордовой крови.

Я убила Мансарра. Сожалела ли я об этом поступке? Нет.

Боялась ли стать той, кого должна истреблять? Да.

— Если тебе потребуется помощь, ты всегда можешь обратиться ко мне, — продолжил дядя Эдвард. — Я говорю с тобой не как с подчиненной, а как с племянницей. Но не могу игнорировать то, что ты поступила крайне необдуманно и жестоко.

— Да, дядя.

— Марек сказал, что вы были в лесу вдвоем. Это так?

— Да, — шевельнула я губами, стараясь не показывать своего облегчения.

Марек не подвел. Солгал, чтобы сдержать свое слово. Я обязана ему многим, в том числе и своей жизнью.

— Это уже считается нарушением, — выдохнул Эдвард. — Но допустим. Кева была не в состоянии работать, а Логан остался с ней. Что произошло, когда ты была в хижине с Роуззатом?

— Кто-то поджег ее снаружи.

— И?

— Господин Роуззат попытался взять пламя под контроль, чтобы мы могли выбраться.

— Иными словами, он пытался спасти тебе жизнь?

— Да.

— И у него это получилось, — удовлетворенно кивнул Эдвард.

«Нет», — хотела мотнуть я головой, но сдержалась. Конечно, без Роуззата мне бы пришлось туго, но это не он спас меня.

Это сделал Филипп.

— По словам Домина, он оставался в хижине, когда потолок обрушился. Ты дала ему эханрею, которую заблаговременно взяла у господина Кике, так?

— Так, — подтвердила я, не понимая, к чему он клонит.

Дядя Эдвард помрачнел.

— Тогда как, скажи мне на милость, ты погасила пламя, которым была объята вся хижина? Как добралась до Домина? Он лежал под досками. На него свалились горящие брусья, Стела!

— Я… Я не помню. Должно быть, я действовала, не думая.

— С Мансарром ты тоже в одиночку разобралась?

— Мне помог Марек.

— Да, он призвал нечисть, и смог некоторое время удерживать огонь Роберта. Но его тело обследовали, и целители пришли к выводу, что кто-то, достаточно сильный, смог подавить своей магией силы Мансарра. Он был на грани. А ты ударила его клинком. Он пытался напасть на тебя, или ты убила безоружного человека?

Да.

— Нет. Он пытался напасть.

— Он бы на грани магического истощения, — взревел Эдвард. — Как он мог пытаться атаковать? Если бы ему пришло это в голову, он бы сразу умер! А Роберт был не дурак, и в этих вещах разбирался прекрасно! Зачем ты лжешь?!