Чёрные крылья

А пока нервное напряжение готово было высекать искры из прокуренного воздуха, я расслабленно откинулся на спинку кресла, несильно зажав между пальцами сигарету. По телу отчего-то начала разливаться тихая волна успокоения. Я ещё раз затянулся и на несколько мгновений погрузился в воспоминания недавнего прошлого.

* * *

Чёрная Армия, Свердловск. 17 августа, 1962 год. Вечер.

– Возвращайся, пожалуйста, поскорее…

Наша кухня, жёлтый свет лампы. Старый скрипучий диван, на котором в пьяной полудрёме лежит Артём, слегка свесив голову набок и скрестив руки на груди. Он хотел всего лишь чутка отдохнуть, послушав наше с Аней воркование. Однако этиловое зелье оказалось даже сильнее, чем тренированное тело молодого разведчика. Ничего странного, особенно учитывая количество выпитого. Вася прийти не смог, а поэтому среди разбросанных по столу бутылок не было его порции. Его недавно, спустя долгие годы мытарств и недооценки, наконец-то возвели в ранг майора, предоставив свой личный тихий кабинет в одном из штабных зданий Свердловска. Правда, кабинет, по словам Васиного секретаря, в основном пустовал, Громов всё также предпочитал находиться среди вверенных ему солдат, лично наблюдая за их подготовкой, но, тем не менее, его восхождение по лестнице штабной карьеры началось, пусть и с сильным опозданием. Застать мне его не удалось, Вася в очередной раз уехал на Линию Карбышева тренировать своих орлов. Как мне доложил всё тот же секретарь, сначала суровый и неподкупный, а затем, когда я достал свои корочки, моментально растаявший, штабных командиров сейчас достать не получится от слова совсем. Все они либо на учениях, либо переброшены ближе к границе с рейхскомиссариатом.

И я прекрасно знал причину.

Ну, и конечно же мы, аккуратно прижавшиеся друг к другу возле квадрата ночного окна. Правда, в отличие от тёмной ночи полугодичной давности, эта ночь освещалась десятками, если не сотнями электрических ламп. По всему полуночному Свердловску разливались бесконечные волны света, не оставляющие ни малейшего шанса на существование ни единому тёмному уголку, ни одному мрачному переулку. Спустя двадцать лет задёрнутых плотных штор и непроглядной тьмы, царившей на улицах после захода солнца, глаза уже после нескольких минут наблюдения за таким великолепием начинали болеть и слезиться.

Но мы всё равно смотрели. Не отрывая глаз.

– Я постараюсь, – настолько, насколько вообще мог, честно ответил я на просьбу Ани.

– Врёт, – пьяно, сонно и уверенно обвинил Артём, тыкая в меня пальцем. – Нас ещё долго… ик, не будет.

– А ты не пугай женщину, – шутливо пригрозил я ему. – Ань, действительно, – ответил я, обратившись к Ане. – Заваривается что-то по-настоящему серьёзное, такое, что подобного мероприятия в Чёрной Армии никогда ещё не было. Я действительно не могу сказать, когда мы вернёмся. Чёрт, да я даже не могу сказать, когда мы, собственно, отправимся! Ещё ничего не известно толком. Возможно, мы вообще никуда не двинемся…

Я вымученно улыбнулся, а Аня, глядя на мой оскал, лишь печально вздохнула.

– Но ты всё равно постарайся… аккуратнее.

Я ничего ей не ответил. Просто сильнее прижал её к себе. Аккуратное и острое женское плечо ткнулось мне в бицепс. Я аккуратно провёл по её предплечью, чувствуя, как оно покрывается мелкими мурашками и…

И вздрогнул.

Вздрогнул, а затем с хрипотцой в голосе начал медленно, словно вытягивая из самого себя слова, говорить.

– Ань…

На этом моменте она с любопытством подняла голову.

– Ты выйдешь…

Женские глаза моментально стали в два раза шире.

– За меня?

На лбу вылезла одинокая капелька пота, а затем моя женщина, с которой я прожил добрых десять лет, которую покидал едва ли не каждые полгода, не присылая вестей и не давая о себе знать, вдруг с счастливым визгом повисла у меня на шее.

Громко пища от восторга, они осыпала моё лицо градом поцелуев. Затрясла в воздухе ногами, когда я приподнял её над полом. Повторяла, словно заведённая, одно-единственное слово. Подбежала к Артёму, растрясла его, сонного, прояснила ситуацию и получила в ответ лишь пьяный поздравляющий бубнёж. Её, впрочем, это не смутило.

А я стоял и рассеянно улыбался. Улыбался той искренней и наивной улыбкой человека, который впервые в жизни сделал всё правильно. По-настоящему правильно.

* * *

Чёрная Армия, Свердловск. 23 августа, 1962 год.

– Итак, – громкий и торжественный голос Алеутова вывел меня из моих грёз. Я встрепенулся, стряхнул пепел и приготовился внимательно слушать. Все в зале: Новиков, Рокоссовский, Кузнецов и даже сам Жуков последовали моему примеру.