Чёрные крылья

К Москве, ныне носящей отвратительное название Москау, я подходил с востока. Была где-то середина дня, часа два, наверное. Май уже полностью вошёл в свои силы, и поэтому дневное солнце припекало изрядно. Балахон, который мне одолжил Леонид, я давным-давно продал, купив на вырученные деньги плотную льняную рубашку с длинным рукавом. За время пути я окончательно зарос, почти полностью скрыв нижнюю часть лица за пышной, но неухоженной бородой, а учитывая тот факт, что за последние две недели я порядочно извалялся в дорожной пыли, то теперь моя физиономия очень слабо напоминала ту, которую ищут эсэсовцы. Больше всего я походил на обыкновенную русскую крестьянскую голытьбу, которая табунами ходила по рейхскомиссариату, выпрашивая кусок хлеба, и на которую суровые немецкие проверяющие уже не обращали никакого внимания. Собственно, этим их пренебрежением я и воспользовался.

Пропускной пункт я встретил в районе Сокольников. До этого дня я никогда не бывал в Москве, но планируя операцию, мы с Алеутовым старательно изучили подробную административную карту, выдвигая бесчисленное количество предложений, с какой именно стороны мне лучше всего заходить в Москву. Сошлись в итоге на западной стороне, той, с которой в город обычно въезжают высокопоставленные нацистские шишки, но в последний момент планы я поменял. Чутьё вело меня по кратчайшему пути, через восточный въезд, и я решил ему подчиниться. Может быть, именно в этот день через трассу «Москау-Киев» проезжал кортеж с каким-нибудь Розенбергом или Гудерианом, которым приспичило осмотреть восточные территории рейха? Может быть, именно из-за этого там устроили драконовский досмотр, установили дополнительные патрули и всяких славянских недочеловеков в мгновение ока разворачивают на сто восемьдесят градусов? Не знаю, что именно там происходило, но все мои инстинкты отчаянно вопили, чтобы шёл я именно через восток города и даже не думал о том, чтобы обогнуть Москву с севера или юга. И я собственному чутью подчинился.

На этот раз я стоял на пункте общего досмотра. С завистью проводил семейную пару, которая быстрым шагом прошла через окошко для упрощённой процедуры въезда, но из своей длинной очереди, состоящей в основном из таких же маргиналов, как я, не вышел. Со свиным рылом в калашный ряд не лезут, и теперь, когда моя фиктивная биография «фольксдойче» летела ко всем чертям, мне следовало держаться от немцев и им подобных как можно дальше. Своё липовое удостоверение личности я давным-давно сжёг, так что перед скучавшим проверяющим предстал не поволжский немец Иван Борисов, а вполне себе русский босяк Григорий Иванович.

Имя я решил не менять, к чему ненужная конспирация? Смелость города берёт, как говорится.

– Цель прибытия? – презрительно, с отвратительным акцентом спросил меня проверяющий, едва удосужив мою скромную персону взглядом.

– Так это, герр начальник, – старательно копируя глуповатый сельский выговор, отвечал я, – в Москау подался, значит. Денег подзаработать. Господам немецким двор подмести, с собачкой погулять, машинку наладить…

– Папирен, – сурово сказал немец, протягивая руку.

– Нету документов, герр начальник, – я картинно развёл руками, – крест только есть православный, – в доказательство своих слов я полез за ворот рубахи пытаясь поймать небольшой нательный крестик, свой собственный, кстати, – крещёные мы в церкви Иоанна Предтечи, село Козлово, тридцать три года от роду…

– Молчат! – резко прервал мой поток сознания немец. Тут же протянул мне красную ленту, с какой-то белой надписью на ней. – Взять это, надеть на руку, носить не снимая. В районы, где написано «Только для немцев» входить запрещается. Жить только в пансионатах «Север», «Юг», «Восток», «Запад». После одиннадцати быть там, или будете отвечать перед военно-полевым судом. Частный случаи обговариваются вашим нанимателем и администрацией города Москау. Всё. Дальше!

Русским он владел безбожно плохо.

Приняв у него из рук повязку, я лишь удовлетворённо хмыкнул. Надпись на ней гласила «Untermensch». Я бы сильно удивился, если бы увидел на ней нечто другое.

Миновав пропускной пункт, я размышлял о том, как же всё-таки мне повезло, что нацистский генплан «Ост» с треском провалился. Наверное, это было первое поражение всепожирающей гитлеровской махины на чисто административном поле. Изначально планируя полностью освободить от славян всю европейскую часть Союза, немцы надорвались, выполняя эту непосильную задачу. Уничтожить и выселить почти сотню миллионов живых людей – это вам не фунт изюму. Волей-неволей захватчикам пришлось сотрудничать с местным населением, пусть даже на положении «хозяин-раб». И поэтому в Москву, которую Гитлер изначально вообще планировал стереть с лица земли, теперь даже пускают русских, используя их как домашнюю прислугу или чернорабочих.