Чёрные тени красного Петрограда

Убийство Володарского, попытка захвата власти левыми эсерами в Москве, мятеж командующего Восточным фронтом Муравьёва в Симбирске — эти и другие события того бурного лета неумолимо подталкивали большевиков к организованному, упорядоченному террору. Альтернативой ему мог быть только террор стихийный — никем не управляемый потокубийств. 26 июня Ленин отправил ставшую знаменитой телеграмму вождю красного Петрограда Зиновьеву: «Только что сегодня мы услыхали в ЦК, что в Питере рабочие хотели ответить на убийство Володарского массовым террором и что вы (не вы лично, а питерские цекисты или пекисты) удержали. Протестую решительно! Мы компрометируем себя: грозим даже в резолюциях Совдепа массовым террором, а когда до дела, тормозим революционную инициативу масс… Надо поощрять энергию и массовидность террора против контрреволюционеров, и особенно в Питере, пример коего решает».

Косноязычный и близорукий Моисей Урицкий, глава питерских чекистов, не справлялся с ситуацией. Примчавшийся из Москвы зампред ВЧК Я. X. Петерс 6 августа дал директиву колеблющемуся руководству петроградской ЧК: «Арестуйте всех французских, английских, сербских офицеров, за исключением имеющих дипломатическое качество». Петроградская ЧК и Комитет революционной охраны отреагировали незамедлительно и со значительным перевыполнением. 10 августа на стол Зиновьева легло донесение: «Для обеспечения тыла от попыток восстания в Петрограде арестованы все офицеры». На тот моменте городе было зарегистрировано 17 тысяч офицеров бывшей русской армии. Едва ли все они были в действительности арестованы — в городе не хватило бы мест для их содержания и сил для их охраны, — но факт массовых репрессий налицо. 19 августа вышло распоряжение, подписанное председателем СК СКСО Г. Е. Зиновьевым, комиссаром Петроградского военного округа Б. П. Позерном и председателем ПетроЧК М. С. Урицким: лица, виновные в контрреволюционной агитации, шпионаже, вербовке в белогвардейские армии, саботаже, взяточничестве подлежат расстрелу по единогласному решению всех членов коллегии ЧК с опубликованием их списков в газетах. 21 августа в «Петроградской правде» появился первый расстрельный список. Более 20 человек, среди которых офицеры Михайловского артиллерийского училища, обвинённые в контрреволюционном заговоре, несколько военнослужащих Красной армии и… четверо сотрудников ЧК. Мотивировка казни последних: «За намерение присвоить себе деньги, отобранные при обысках, и затем бежать». Едва воцарившись, террор обрушился на головы своих исполнителей.

Око за око

И следующей жертвой стал сам Урицкий.

30 августа 1918 года около 11 часов утра председатель петроградской Чрезвычайной комиссии по борьбе с контрреволюцией и спекуляцией вышел из своего кабинета в здании бывшего Главного штаба на Дворцовой площади. В приёмной томились несколько просителей, в том числе молодой человек в студенческой тужурке. Урицкий спешил в Смольный; у подъезда его ждал автомобиль. Быстрым шагом главный чекист Петрограда проследовал мимо нервничающих просителей, вышел в коридор. Юноша в тужурке вдруг сорвался с места, кинулся вслед, на ходу доставая что-то из кармана. Раздался выстрел, Урицкий упал; юноша выбежал на улицу, оседлал прислонённый к стене велосипед и помчался по громадной пустой площади в сторону Миллионной улицы. Пока одни чекисты безуспешно пытались оказать помощь лежащему в луже крови Урицкому, другие на авто кинулись за убийцей. Чувствуя, что ему не уйти от погони, студент бросил велосипед и вбежал в подъезд одного из домов на Миллионной. Выбраться на чердак и убежать по крышам ему не удалось; его настигли, схватили. Суд был короток и суров. Канегиссер Леонид Акимович, бывший юнкер, студент политехникума, сочувствующий эсерам (и ктомуже двоюродный брат правого эсера Филоненко, близкого к Керенскому), был без пощады расстрелян.

В день убийства Урицкого в Москве эсерка Каплан стреляла в Ленина и ранила его. Разумеется, большевики объявили виновными в этих терактах партию правых эсеров, а заодно и всю так называемую буржуазию. И обрушили ответный удар на головы тысяч вольных и невольных врагов. Справедливости ради заметим: правые эсеры, окажись они на месте большевиков, поступили бы так же.

Контрреволюцию искали не только в штаб-квартирах оппозиционных партий, но и в особняках дипломатических миссий. 31 августа чекисты буквально штурмом взяли особняк британской дипмиссии на Марсовом поле.

Со времени подписания Брестского мира английское посольство сделалось центром разведывательной и прочей деятельности, направленной на подрыв большевистско-германского альянса. Дипломатическая неприкосновенность не могла никого защитить в условиях неконтролируемого террора.