Чёрный аист

По взглядам парней я понял, что они мне остро завидуют. У них в сентябре первенство Центрального совета «Трудовых резервов», а это как у меня первенство среди вузов. Никаких каникул, одна пахота.

Я пошел в ту половину зала, где занимались гимнастки. С одной из тренерш, Светланой, мы иногда говорили о жизни.

— Привет! — обрадовалась она. — Ты где пропадал?

— На практике под Смоленском. Как дела?

— Кошмар! — махнула рукой Светлана. — Света белого не вижу. А тут еще семья…

Она недавно вышла замуж, и многое в семейной жизни ее не устраивало.

— Мужик гуляет? — спросил я.

— Я ему погуляю. Свекровь достала. Вреднее тетки я не встречала.

— Вреднее свекрух только тещи, — согласился я.

— Нет, она подслушивает, как мы ночью на кровати скрипим! — Негодованию Светланы не было предела.

— А вы квартиру снимите.

— Здесь комнату обещают… Девочки, а ну, марш к стойке!

Подопечные Светланы, девочки-подростки, незаметно окружили нас. Все они были гибкие, голенастые, я догадывался, что через год-другой от них будет глаз не оторвать. Ни одна из них вроде и не смотрела в мою сторону, но я чувствовал их острый интерес к лицам противоположного пола.

— Не слушаются? — кивнул я в сторону рассыпавшихся с визгом девчат.

— Одни мальчики на уме, — вздохнула Светлана. — Ты-то еще не женился?

— Какая женитьба?! — изумился я. — Только на четвертый курс перешел.

— Пора, — еще тяжелее вздохнула молодая женщина.

Светлана была на пару лет старше меня. Конечно, она мне нравилась, но я понимал, что по многим параметрам мы с ней не совпадаем. И прежде всего — по степени взрослости.

За два года тренировок в «Трудовых резервах» я внешне сильно изменился. О хорошей фигуре я мечтал с восьмого класса, занимался с гантелями и резиновым бинтом, но это почти не помогало — как был тощий доходяга, таким и оставался. А вот теперь можно было спокойно появляться на любом черноморском пляже. Плоский рельефный живот, плечи, идеальная форма грудных мышц. Я себе нравился. Рост маловат, но тут уж ничего не попишешь.

Вообще, на собственное тело я стал смотреть по-другому. Однажды по старой памяти зашел потренироваться в спортзал университета. По сравнению с «Трудовыми резервами» был он маленький, обшарпанный, насквозь пропитанный запахом пота. Достойных спарринг-партнеров у меня там не было, первенство университета я легко выигрывал на две категории тяжелее. В университете были мастера спорта по борьбе, но все они тренировались в других обществах. Вместе мы собирались только перед первенством республики среди вузов. И вот я повозил носом по ковру какого-то новичка, перекинулся парой слов с Владимиром Ивановичем, который уже давно смотрел на меня как на отрезанный ломоть, и отправился в душ.

— А ты стал ничего, — бросил мне в спину тренер. — После университета останешься в «Трудовых» инструктором?

— Не знаю, — сказал я.

В душе я разделся, открыл дверь одной из кабинок — и застыл перед обнаженной девушкой.

— Занято, — сказала она.

Ни я, ни она не испытывали никакого стеснения. Судя по размерам, она была баскетболистка или волейболистка.

— Вы тут всей командой? — спросил я.

— Да нет, — пожала она плечами, — остальные уже помылись. Соседняя кабинка свободна.

Я кивнул и пошел в соседнюю кабинку мыться. Мы были спортсмены, и вид обнаженного тела не вызывал у нас особых эмоций.

— Пока, — попрощался я со Светланой. — Купи новую кровать.

— Зачем?

— Чтоб не скрипела.

— Хорошая мысль!

Я поцеловал ее в щеку. По воспитанницам Светланы словно пробежала легкая волна, все они качнулись в нашу сторону.

— Так, разбираем предметы! — закричала Светлана. — Куда подевались обручи?

Перевернулась очередная страница моей жизни. Я поехал на вокзал покупать билет в Хадыженск.

5

Для человека, выросшего в Белоруссии, летом в Хадыженске было жарко, но мои родители уже приноровились к южному солнцу. Я не говорю о Гальке, которая загорела, как галчонок.

— Купаться на речку пойдешь? — спросила сестра.

— Конечно, — сказал я, — но сначала поем.

Я только что вошел в дом. Дорога из Минска в Краснодар заняла чуть не двое суток. Мама суетилась, накрывая на стол, отец ушел на занятия в техникум.

Я с любопытством озирался по сторонам. Тихая улица с частными домами. Запах разогретого солнцем дерева. На столе большие помидоры, только что сорванные с грядки.

— Где Надя? — спросил я маму.

— Уехала на море воспитательницей в пионерский лагерь.

Так, одной проблемой стало меньше.

— Все тебя ждала, — продолжала мама, — каждый день спрашивала, когда приедешь. А что я ей скажу?

— Ничего не надо говорить, — согласился я. — С сыном уехала?

— Конечно. Толя здесь остался, пьют с батькой по вечерам.

Толя был муж Нади. И то, что они с батькой пьют, тоже в порядке вещей.

Галя с подругами умчалась на речку. Она перешла в десятый, и я отметил, что девочки выросли. Ничего странного в этом нет, жизнь не стоит на месте.

Я съел два голубца с яичницей и помидорами. Дома все-таки сытнее, чем в столовой или буфете.

— Вечером сделаю колдуны, — сказала мама.

Она в мой приезд всегда готовила колдуны — драники, начиненные мясным фаршем. Самая вкусная еда из того, что я знаю.