Чёрный ход

Вопреки завету прощать обидчиков, мормон оказался злопамятным. Когда обоз прибыл в форт Ларами, он явился к лейтенанту Флемингу и пожаловался на обиду, нанесённую ему проклятыми безбожниками. Гибель коровы в его изложении превратилась в трагедию, достойную пера Шекспира. К счастью, лейтенант Флеминг мыслил здраво и не стал торопиться с возмездием.

Война из-за двух рогов и четырёх копыт?

Лейтенант оказался прав. К вечеру в форт прибыл Нападающий Медведь, верховный вождь лакота. Он предлагал за корову любую лошадь из своего табуна, на выбор. Флеминг готов был согласиться, но упрямый мормон требовал суда над убийцей коровы. Сперва арест и суд, сэр, а уже потом, когда закон восторжествует — лошадь и чувство глубокого удовлетворения.

— Кто поедет к лакота? — спросил Флеминг.

Вызвался молодой офицер Джон Граттан. Выпускник Военной Академии, он жаждал славы, а также мечтал продвинуться по службе как можно быстрее. Взяв три десятка добровольцев, две горных гаубицы и метиса Огюста Люсьена в качестве переводчика, Граттан выступил к лагерю индейцев.

Как уже было сказано, Граттан жаждал славы. Люсьен же пил без просыпу и драл глотку, проклиная мерзких трусливых воров, под которыми подразумевал лакота. В сочетании это стало гремучей смесью. А где порох, там и взрыв.

— Лошадь, — предложил Нападающий Медведь. — Вот.

— Убийцу, — потребовал Граттан. — Немедленно!

Ещё в форте, уговаривая начальство отправить его в поход, он называл убийцу коровы просто убийцей. Так Граттану нравилось больше. Лейтенант тогда не обратил внимания на эту причуду, а зря.

— Плен? — Высокий Лоб, убийца коровы, вышел вперёд. — Ни за что.

— Чего ты хочешь? — спросил у него вождь.

— Уйдите, — велел Высокий Лоб. — Уйдите вверх по реке. Оставьте меня с бледнолицыми. Я погибну как воин, в схватке. Племя не разделит мою вину. В форте Ларами был подписан мирный договор, вас не тронут.

— Ворюга! — заорал переводчик Люсьен, размахивая револьвером. — Тупой дикарь! Все вы здесь тупые дикари!

Напоминание о мирном договоре взбесило метиса. Он и в трезвом-то виде считал, что краснокожих чертей необходимо штыками загнать в пустыню без всяких послаблений, а после бутылки виски его не удовлетворяла и пустыня. Айова по матери, Люсьен старался быть белым человеком вдвое больше, чем его француз-отец. Даже жена-сиу и две дочери не примиряли метиса с бедой его происхождения.

— Бабы! Мы сожрём вашу печень сырой! Офицер, и вы стерпите это?

Граттан не стерпел.

— Огонь! — скомандовал он.

Пехота открыла огонь. Затем последовал залп из пушек.

Упали раненые, в том числе и Нападающий Медведь. Ответом послужила туча стрел. Граттан погиб одним из первых. Тело его пронзили двадцать четыре стрелы, одна попала в голову. Добровольцы закрепились на холме, но не выдержали и получаса боя. Все они полегли до единого, кроме Джона Кадди, спрятавшегося в кустах. Впрочем, Кадди скончался от ран через несколько дней.

Разгорячённые битвой индейцы хотели напасть на форт, но передумали. Вместо этого они разграбили торговый склад «Домов Гратиота» и почтовую станцию «Макгроу-энд-Риверсайд», уведя более трёх десятков лошадей и мулов. В воздухе пахло большой войной.

Про корову давно забыли.

3 Джошуа Редман по прозвищу Малыш

— Куда с куревом?!

— Вон отсюда, бездельник!

— Пожар устроишь — живьём тебя спалю!

Эдгар Паттерсон при исполнении. Эдгар Паттерсон служит городу. С Эдгаром Паттерсоном ещё четырнадцать добровольцев и доблестный заместитель шерифа, способный кулаком убить быка. У Эдгара Паттерсона револьвер в кобуре и дробовик за плечом.

И последнее: в зубах у Эдгара Паттерсона дымится самокрутка.

Навстречу ему поднимаются черти, как есть черти, сэр! Злые, все в нефти, мазуте и саже. Только рогов с хвостами не хватает. Это Джек Сазерленд и двое работников. Они чинят обгорелый насос, и настроение у них — хуже некуда.

— Ковыряетесь в своём дерьме? — Паттерсон не остаётся в долгу. — Вот и ковыряйтесь!

Эдгар Паттерсон хорошо известен всем в Элмер-Крик. Чем? Истинно христианским смирением, сэр, и ангельским всепрощением. Ради ближнего он способен на всё — например, сдать чуток назад, делая вид, что и так намеревался обойти закопчённую железяку.

— Эй, Малыш! Где ты набрал этих кретинов?

— Остынь, Эйб.

— Нет, где ты их набрал? В приюте для умалишённых?!

— Ваши тоже окурками швырялись. Помнишь?

Миролюбие даётся Джошу с трудом. Миролюбие и Сазерленды? Это как доктор Беннинг и трезвый образ жизни!

— Эй, парни! Я вам что сказал?!

— А что ты нам сказал?

— Курить — в ста ярдах от ближайшей нефтяной лужи! Окурки затаптывать. И за ветром следить. Паттерсон, тебя это тоже касается!

Бранясь сквозь зубы, Паттерсон нога за ногу бредёт прочь от насоса. Доброволец окутан облаками дыма, словно бродячий вулкан. Некоторое время Джош наблюдает, как четвёрка работников тянет к насосу новые тросы. Блестящие масляные змеи выползают из прорезей в дощатой стене хибары. Там установлена паровая машина. Хибара стоит на отшибе, машина не пострадала, но с ней всё равно возится механик Тедди: отлаживает, регулирует.