Чёртов мост

Натягивая одежду, островитянин вдруг вспомнил свой странный сон и снова, как наяву, прочувствовал ощущения падения сквозь земную твердь. Брр… На постели какая-то мелочь привлекла внимание – неровная, слишком глубокая складка одеяла. Потянувшись к ней, он уже знал, что затаилось в мягкой ткани – потемневшая серебряная подвеска с изображением крылатого человека с оленьими рогами, чьи ноги – головы хищных птиц.

Свен немного помедлил, рассматривая узор, затем убрал подвеску в карман и вышел на галерею.

Напоённый ароматом выпечки и трав зал пронизали струнные переборы: Седрегунн полулежал в кресле у тёмного зева печи, и наигрывал на цистре что-то затейливое. На подоконнике, почти не видный в тени галереи, сидел всё такой же лохматый глазастый мальчишка и как заворожённый следил за музыкантом. Он сильно подался вперёд, как птичка перед полётом, и чудом не падал с окна.

Халла с Баасом на углу стола резались в карты, Кромма и Долана не было видно – видимо, ещё не встали. Свен едва не столкнулся девочкой, что на ночь оставалась с Шайлен. Малышка дёрнулась в сторону и попыталась сбежать через дверь на кухню. Островитянин мягко поймал её за плечо, поинтересовался, кто сейчас с Шай. В ответ получил лишь испуганный взгляд немигающих глаз. Девочка вывернулась и убежала.

– Да она не разговаривает. И ещё тот парень постарше – оба молчат, – ответил на невысказанный вопрос Халла, не отрываясь от карт.

– Удивительно дело – здесь все всё знают, кроме меня, – Свен взял со стола кружку с ароматным напитком, опрокинул залпом. – А как вам спалось? Кошмары не мучали?

– Я спал, как убитый. Ничегошеньки не снилось, – бодро ответил Баас.

– Угу. И я, – всё внимание Халлы поглотила игра.

– А я, Свен, видел сладкие сны, – Седрегунн заглушил струны ладонью, громко чмокнул. – Сладчайшие! Ты не представляешь… – и добавил, понизив голос: – Про нашу хозяйку!

– Ага! Значит, снилось. Вот ты-то мне и нужен. Сгоняй-ка проверь лошадей, а у меня назрела пара вопросов к нашей гостеприимной Беате.

И Свен рванул наверх, перескакивая через несколько ступенек разом. Тут даже Халла оторвался от карт, с недоумением глядя на своего предводителя.

– Неужто вот прям настолько терпежу нет? – загоготал Сведрегунн. – Стоило рассказать про мой сон, как побежал сломя голову к Беате!..

Шайлен всё также лежала на высокой кровати посреди комнаты. Воздух плавился от травяных пахучих свечей. Высохшие стебли тростника у приоткрытого окна мелодично постукивали друг об друга и шуршали. Беата стояла спиной к двери у столика и растирала что-то в бронзовой ступке. Стройная спина под полупрозрачной блузкой напрягалась в такт движениям руки. Тёмная юбка слегка покачивалась следом. Хозяйка постоялого двора не обернулась, когда островитянин вошёл и плотно закрыл за собой дверь.

– Здравствуй, Свен. Как прошла твоя ночь?

– Кто ты? – он твёрдо вознамерился узнать, что за чертовщина творится под этой крышей и вокруг постоялого двора.

– Что, прости? – спросила Беата, не отрываясь от ступки.

– Я просил, кто ты? Что ты? Что это за место и что здесь происходит?

Женщина перестала налегать на пестик, вздохнула.

– Вот что бывает, когда мужчина переусердствует с брагой… – она обернулась и присела на стол. – Свен, я – Беата, хозяйка постоялого двора, в котором ты со своими спутниками остановился вчера. Что из этого ты забыл?

Тёмные глаза её озорно сверкали, улыбка лучилась участием.

– Хватит, замолчи! – гаркнул на женщину островитянин.

А она только бровью повела и молча указала пальцем на дверь.

– Прости. Я не прав, – он заходил по комнате. – Я не понимаю, почему я всё время ничего не помню, что делаю здесь. Мне приснился очень странный сон. Череп на дороге, мост этот… треклятый!

– Чёртов.

– Что?

– Чёртов, Свен. Он называется Чёртовым мостом. А всё, что ты описал, имеет отношение лишь к тебе, но не ко мне. В чём ты вздумал меня обвинять?

«Интересно, я же её ни в чём не обвинил. Не собирался. Или опять не помню?..»

Беата приблизилась вплотную, приперев его к стене, заглянула в глаза снизу вверх, как два кинжала вонзила. Сознание опять поплыло куда-то, оставляя за собой лишь липкий слизняковый след.

В дверь постучали. Беата отшатнулась от мужчины, распахнула дверь. Выстиранная копия Свена с поклоном передала хозяйке охапку трав и душистых веточек, блестящих с дождя и снова скрылась.

– Ну как, – спросила Беата, – будешь мучить меня вопросами или поможешь с Шайлен?

Седрегунн с неохотой выполз на улицу, сморщился под мелкой моросящей взвесью. Втянул голову в плечи и похлюпал в обход дома. Песок во дворе бережно хранил следы от прошедших по нему ног и превратил каждую ямку в мелкое озерцо.

В конюшне было значительно теплее, чем на улице, от конских носов исходил пар.