Чисто английское убийство

– Господи помилуй, да это же телефон! – воскликнул Бриггс. И, позабыв многолетнюю выучку, он помчался в холл, даже не сняв фартук и не надев пиджак.

XVIII. Чисто английское убийство

Когда Бриггс, доктор Боттвинк и Сьюзан добежали до холла, телефоном уже завладел сержант Роджерс. Рядом с ним стоял Джулиус. Они втроем столпились у него за спиной. Через минуту на лестнице появилась Камилла, перегнулась через перила и смотрела на них сверху. Все пристально глядели на телефонную трубку и слушали в полном молчании, как будто видеть человека, пользующегося телефоном, было им настолько в диковинку, что нельзя было упустить ни одной детали. Разговор занял довольно долгое время, поскольку связь была не очень хорошей, и Роджерсу приходилось повторять все по нескольку раз, чтобы на другом конце его поняли; однако все это время маленькая группа людей рядом с ним стояла неподвижно и сосредоточенно слушала. Лишь когда разговор был окончен, они расслабились и снова стали собой.

Охрипший и вспотевший сержант положил трубку и повернулся к своим слушателям.

– Если все пойдет хорошо, то они прибудут сюда через несколько часов, – сказал он. – Самое позднее завтра на рассвете. Дорога расчищена до деревни, и они организуют паромную переправу через реку. Если дождя больше не будет, то они смогут вывезти нас отсюда завтра.

– Слава богу! – прошептал Джулиус. Он обычно не проявлял набожности, но слова эти прозвучали искренне.

Поначалу казалось, что остальным нечего сказать. Перспектива освобождения из плена, по-видимому, застала их врасплох. Они продолжали стоять в нерешительности, беспокойно переминаясь с ноги на ногу. Затем Камилла со своего поста на лестнице сделала очевидное предложение.

– Бриггс, – сказала она, – думаю, было бы неплохо, если бы вы принесли нам чего-нибудь выпить в библиотеку.

– Хорошо, миледи, – он повернулся и автоматическим жестом велел Сьюзан следовать за ним.

– Я имею в виду и вашу дочь, разумеется, – сказала Камилла ясным высоким голосом. – И себе тоже принесите.

– Да, миледи.

Бриггс спешно удалился. Когда он уходил, Камилла заметила, что его лысая макушка порозовела. Однако причину она истолковала неправильно – Бриггс просто-напросто вдруг осознал, что позволил себе появиться перед гостями в рубашке и в фартуке.

Снова облачившись во фрак, он через несколько минут вернулся в библиотеку, неся поднос с графином и бокалами. Он серьезно и церемонно разлил напитки, взял свой бокал и тактично удалился к двери. Тонко разбираясь в том, что является уместным, он выбрал старый темный херес того сорта, что обычно подавали в Уорбек-Холле по случаю похорон в семье. Остальные участники этого маленького собрания собрались у камина и молча пили маленькими глотками. В комнате повисло тревожное ожидание.

Первым заговорил доктор Боттвинк.

– Итак, сержант Роджерс, – громко сказал он, словно обращаясь ко всем сразу, – вы говорите, что они будут здесь через несколько часов. Говоря «они», вы, я полагаю, имеете в виду полицию?

– Так и есть, сэр.

– Могу я спросить, а что вы собираетесь рассказать им, когда они явятся?

С высоты своего роста Роджерс устало посмотрел на приземистую фигуру доктора.

– Я уже говорил вам, сэр, – терпеливо ответил он. – Я больше не считаю себя ответственным за это дело. Я просто передам свой рапорт и предоставлю дело им.

– Ваш рапорт… именно так. А он на стадии завершения, ваш рапорт?

Роджерс допил херес и взглянул на часы.

– Он не совсем закончен, – ответил он, – но очень скоро я его допишу. Мне нужно добавить лишь несколько дополнительных фактов, чтобы привести его в соответствие с новыми данными.

Доктор Боттвинк тоже допил свой херес, но в отличие от Роджерса, не поставил бокал. Вместо этого он подошел к графину и налил себе еще.

– Не понимаю, – заметил он, – почему маркширские полицейские – хотя они, несомненно, отличные ребята – смогут найти ответ к этой задаче лучше, чем вы.

Сержант пожал плечами.

– Об этом не мне судить, – коротко сказал он. – Это просто не моя работа, вот и все.

– В самом деле, доктор Боттвинк, – веско вставил Джулиус, – вряд ли вы – да можно сказать, и любой из нас – имеете право указывать сержанту, что ему следует или не следует делать. Он знает свои обязанности, и я уверен, помощь в их исполнении ему не требуется.

– Как вам угодно, сэр Джулиус. Я понимаю, насколько важно в этой стране знать свое место. А я, разумеется, никогда не занимал положения, которое позволяло бы мне кому-либо давать указания. Мне просто пришло в голову, что это послужило бы к профессиональной чести сержанта, если бы к прибытию своих коллег он смог бы не только дать отчет о фактах, но и объяснить их. Но если я выставил себя в неподобающем свете, то я умолкаю.

Потребовалось некоторое время для того, чтобы смысл этих чопорных, педантичных фраз дошел до умов, которые уже плохо соображали от пережитых эмоций и усталости. Камилла первой уловила этот смысл.

– Доктор Боттвинк, – прямо спросила она, – вы знаете, кто убил Роберта?