Читаем Читанка для Мануеля полностью

Потім ми вже багато не розмовляли, я дививсь, як вона одягається, я теж одягався, думаючи про Ґарделя і його пісню, мовляв, справжній мачо і таке інше. Франсина була не проти вийти на балкон, ми розглядали тупі могили, ганебне увічнення великого неподобства. Мені треба йти, майже одразу сказала Франсина, мадам Франк чекатиме мене. Для неї, зрозуміло, не йшлося про вибір лице або хрест, а почався ще один робочий день. Робочий, кивнув я, цілуючи її так, як ніколи не цілував раніше, що за слова, дівчинко. Я не міг зрозуміти її зі своєю іспанською мовою, для неї існували дуже сильне чуття логіки, дуже книжна книгарня і мадам Франк. Немає робочих днів у Парижі, немає лиця або хреста для сумної й мовчазної Франсини, вона зайшла в ліфт так, ніби він віз її звідси по вертикалі просто на цвинтар перед вікнами. Я знаю, ти будеш пригнічена, ти плакатимеш, казав я їй, гладячи коси, ти не відступиш ані від себе, ані від мене, починається новий робочий день, ти й далі будеш геть уся в оцій шкірі, мов молоко, в отому смутку, коли немає нічого, крім нього, ти не захочеш зрозуміти сутності того, що сталося цієї ночі, амінь.

— А ти, а ти?

— Мабуть, так само, на другому краї мосту і ти, і я будемо такі, як і завжди, мені лишається досить чесності, щоб думати, що комедіант просто вигадує смерть дрібного буржуа, уявляє собі, ніби входить отам за мостом на іншу територію.

— Ти йдеш?

— Послухай, по-перше, я лишу тебе вдома, бо мадам Франк, бачиш, я не забув, потім побіжу до Лонштайна дізнатися новини, вже не кажучи про газету, яку ми зараз купимо в цьому кіоску, там уже мають бути перші здригання.

— А потім?

— Потім не знаю, дівчинко, можливо, зателефоную тобі й запрошу піти в кіно, хай там як, поки що я не думаю повертатися до свого дому, він, мабуть, овдовів і забруднився, всюди валяється порей і Людмилин одяг на підлозі, я, дівчинко, естет, дрібний буржуа вдається до зусиль, щоб умерти, але бач, на другому краї мосту не видно великої різниці. Отже, рано чи пізно я погукаю тебе, якщо ти, звісно, не вирішиш іти грати в теніс абощо.

— Ти не дзвонитимеш мені, я не піду грати в теніс, але ти не подзвониш.

Він дивився на мене так, ніби раптом уже не впізнавав; я побачила, як він підійшов до газетного кіоску й повернувся із сигаретою в роті й газетою, відкритою на другій сторінці; показав мені статтю й гукнув таксі. Тільки тоді я подумала, що, власне, завжди відмовлялася вірити, а це таки правда, назви бігли по зморщеній сторінці, наче муха на столі в кав’ярні. Він навіть не вийшов із таксі, щоб попрощатися зі мною, я відчувала, як він гладить мені коси, але до вуст і далі була приклеєна сигаретка. А коли він забрав її, як і завжди, останньої миті, відірвалася й шкіра, потекла кров, почулася лайка.

* * *

Перейти на страницу:

Похожие книги

Раковый корпус
Раковый корпус

В третьем томе 30-томного Собрания сочинений печатается повесть «Раковый корпус». Сосланный «навечно» в казахский аул после отбытия 8-летнего заключения, больной раком Солженицын получает разрешение пройти курс лечения в онкологическом диспансере Ташкента. Там, летом 1954 года, и задумана повесть. Замысел лежал без движения почти 10 лет. Начав писать в 1963 году, автор вплотную работал над повестью с осени 1965 до осени 1967 года. Попытки «Нового мира» Твардовского напечатать «Раковый корпус» были твердо пресечены властями, но текст распространился в Самиздате и в 1968 году был опубликован по-русски за границей. Переведен практически на все европейские языки и на ряд азиатских. На родине впервые напечатан в 1990.В основе повести – личный опыт и наблюдения автора. Больные «ракового корпуса» – люди со всех концов огромной страны, изо всех социальных слоев. Читатель становится свидетелем борения с болезнью, попыток осмысления жизни и смерти; с волнением следит за робкой сменой общественной обстановки после смерти Сталина, когда страна будто начала обретать сознание после страшной болезни. В героях повести, населяющих одну больничную палату, воплощены боль и надежды России.

Александр Исаевич Солженицын

Проза / Классическая проза / Классическая проза ХX века
В круге первом
В круге первом

Во втором томе 30-томного Собрания сочинений печатается роман «В круге первом». В «Божественной комедии» Данте поместил в «круг первый», самый легкий круг Ада, античных мудрецов. У Солженицына заключенные инженеры и ученые свезены из разных лагерей в спецтюрьму – научно-исследовательский институт, прозванный «шарашкой», где разрабатывают секретную телефонию, государственный заказ. Плотное действие романа умещается всего в три декабрьских дня 1949 года и разворачивается, помимо «шарашки», в кабинете министра Госбезопасности, в студенческом общежитии, на даче Сталина, и на просторах Подмосковья, и на «приеме» в доме сталинского вельможи, и в арестных боксах Лубянки. Динамичный сюжет развивается вокруг поиска дипломата, выдавшего государственную тайну. Переплетение ярких характеров, недюжинных умов, любовная тяга к вольным сотрудницам института, споры и раздумья о судьбах России, о нравственной позиции и личном участии каждого в истории страны.А.И.Солженицын задумал роман в 1948–1949 гг., будучи заключенным в спецтюрьме в Марфино под Москвой. Начал писать в 1955-м, последнюю редакцию сделал в 1968-м, посвятил «друзьям по шарашке».

Александр Исаевич Солженицын

Проза / Историческая проза / Классическая проза / Русская классическая проза