Читатель на кушетке. Мании, причуды и слабости любителей читать книги

Синдром Дон Кихота – тоже распространенное заболевание. Калифорнийский психолог Теодор Рой Сарбин в 1982 году написал эссе, озаглавленное «Происхождение донкихотства» (The Quixotic Principle). В нем он доказал, что формирование собственной идентичности посредством чтения – процесс, происходящий в том числе и вне книг, в так называемом реальном мире. Он приводил случай одного из своих пациентов, некоего Джека Н., выпускника филологического факультета, который только что начал подробно изучать творчество Эрнеста Хемингуэя. Сам он бестолковый, неуклюжий парень, которого всячески унижали в кругу семьи, и потому он уверился, будто ни на что не годен. Впрочем, в период активного погружения в книги Хемингуэя Сарбин заметил в нем странные изменения: во-первых, Джек начал носить одежду, похожую на ту, что продается в магазине спецодежды и которую носят лесники. Он захотел стать военным корреспондентом, писать рассказы и приключенческие романы. В общем – стать Хемингуэем. «Мужественный образ писателя и представление юноши о себе самом как о безвольном человеке, которое он пестовал в течение всей жизни, безусловно, не сочетались одно с другим», – замечает психолог. Но Джек не видел в этом проблемы, потому что решил вдохновиться рассказом «Недолгое счастье Фрэнсиса Макомбера»: в нем американец едет на сафари в Африку и решает кардинально изменить свою жизнь, чтобы отомстить за оскорбление, нанесенное его мужскому достоинству. Его жена, увидев, как муж убегает, столкнувшись со львом, начинает изменять ему с сопровождавшим пару охотником, и тогда Фрэнсис хочет отыграться – он убивает диких буйволов и чувствует себя настоящим мачо. Но недолго: жена стреляет ему в голову, и эта довольно подозрительная смерть преподносится как несчастный случай на охоте.

Так вот, пока Джек Н. раздумывал о том, каким образом он мог бы воплотить в жизнь стратегию своего кумира, он узнал, что может стать лейтенантом морской пехоты. Вот он, его счастливый шанс! Дело было в начале 50-х годов, и после недолгого обучения юношу отправили воевать в Корею в качестве командира взвода. Ему предстояло патрулировать территорию по ночам, разбивать вражеские аванпосты, брать солдат в плен. Без смеха не обошлось: «Он писал мне подробнейшие письма, описывая свои приключения, – замечает Сарбин. – И все это в сдержанной манере, сильно напоминавшей стиль Хемингуэя». Казалось, донкихотская затея удалась на славу, но Джеку Н. все же следовало бы с большей осмотрительностью выбирать себе литературный пример для подражания. Его «недолгое счастье» продлилось почти столько же, сколько и у героя рассказа: прошел всего месяц с его назначения командиром взвода, и однажды ночью его убили во время ночного дозора.

Как увязать подобный случай с замкнутым кругом жизни и литературы? Джек Н., безусловно, отошел от книжной культуры и очертя голову бросился в самое пекло действительности, прямо как Рембо – он тоже в свое время оставил в прошлом писательство и занялся продажей оружия в Абиссинии. Но какова ирония – реальность предстала ему в виде литературы, не слишком искусно переодетой жизнью. Он стал человеческим воплощением плагиата. Возможно, именно в этом и кроется суть проблемы: вне книг мы не найдем того самого «непосредственного жизненного опыта», как его называл Миллер, поскольку ничего подобного просто-напросто не существует. Между нами и миром всегда будут возникать препятствия – как при взгляде через искажающие линзы разных форм, толщины и материалов. Как правило, эти линзы – рассказанные нам истории.