Читатель на кушетке. Мании, причуды и слабости любителей читать книги

– Неужто вы и вправду возите с собой всю эту библиотеку? Надо же так обмануться!

Он наклонился и стал быстро переворачивать книги, проглядывая названия. Книги были самые разные. Томики стихов, романы, философские монографии, критические исследования (говорят, книги о книгах бесполезны, но читать их, ей-богу, весьма приятно), жизнеописания, исторические сочинения; книги для чтения во время болезни и книги для чтения, когда живой и бодрый ум жаждет вступить в единоборство с какой-нибудь проблемой; книги, которые всю жизнь хотелось прочесть, да дома за суетой все было недосуг; книги для чтения в плавании, когда без определенной цели бороздишь на «диком» пароходике проливы, и книги для непогоды, когда каюта скрипит сверху донизу и приходится привязывать себя к койке, чтобы не вывалиться; книги, отобранные исключительно из-за толщины, – их берут с собой, когда надо путешествовать налегке, и книги, которые можно читать, когда нет сил читать все другое[90].

Электронные книги избавят нас от необходимости таскать с собой по всему свету тяжкий груз в виде неподъемных сумок, но их способность заключать в себе содержимое целой библиотеки в карманном формате лишает нас своеобразного крестного пути ради покаяния, что ранее заставлял нас по крайней мере задуматься о собственной бессмысленной жадности. Олдос Хаксли в свое время так иронически высказывался о подобных туристах: «В двухнедельный тур по Франции они берут с собой „Критику чистого разума“, полное собрание сочинений Данте и „Золотую ветвь“»[91]. А потом по возвращении домой замечают, что прочли меньше половины главы «Золотой ветви» и первые пятьдесят два стиха «Ада». Хаксли признавался, что он сам один из них, но со временем приучился ездить налегке, без увесистых книг, которые «пропутешествовали со мной тысячи километров по всей Европе и возвратились домой, так и не открыв мне свои тайны». Однако я подозреваю, что эти неосуществимые читательские планы – по сути своей тоже попытка сыграть со смертью в шахматы. Возможно, в этом напичканном книгами чемодане кроется смутная надежда на бесконечный отпуск? По той же самой причине мы заставляем свою библиотеку все бо́льшим и бо́льшим количеством книг, ведь нам кажется, будто в цену каждой книги заложено также и время, отведенное на ее прочтение. Мы ставим на полку и кладем в чемодан не бумажные томики, а само время.

Но однажды наступит день, когда нам придется уехать без багажа. Что тогда случится с нашей библиотекой, нашим панцирем? Луи Бойю-Мерме так оплакивал бесполезное тщеславие книголюба: