Чюрлёнис

Константинас (отец) стал по воскресеньям ходить и ходил, пока позволяло здоровье, в собор Святого Бартоломея (Варфоломея) в деревню Ратнича, что в трех километрах от Друскеников – там служба велась на литовском языке. Он подружился с ксендзом Бернатосом, оказавшимся противником «ополячивания» литовцев.

Константинас (отец) по-прежнему покупал литовские газеты, прочитав, раздавал соседям, случайным знакомым. Предлагал всем желающим для чтения книги из домашней библиотеки, которую собирали всей семьей.

Епископ фон дер Ропп[46] все же оказался в курсе увольнения органиста костела Пресвятой Девы Марии Шкаплерной в Друскениках.

В архиве литовского историка, фольклориста, публициста, общественного деятеля – патриарха литовского национального возрождения Йонаса Басанавичюса было обнаружено письмо госпожи Вольман, написанное ему в 1907 году, где пани Бронислава пишет, что встревожена и возмущена тем, что отца Чюрлёниса несправедливо освободили от обязанностей органиста, что она пытается оказать воздействие на высшие духовные инстанции в Вильне, чтобы его восстановили в должности или хотя бы компенсировали принесенный ущерб.

«Последними словами епископа было обещание, что он лично напишет Волейке. Кроме того, он обещал заинтересовать делом отца Чюрлёниса литовских ксендзов… Остается терпеливо ждать результатов».

Похоже, епископ сдержал слово – «лично» написал Волейке, и за «результатами» дело не стало – ненависть Волейки еще больше обострилась, и уже не только к бывшему органисту, но и ко всей его семье.

Знал ли Чюрлёнис об обращении госпожи Вольман к епископу? Ядвига Чюрлёните предполагает, что, скорее всего, не знал.

Глава десятая. «Это действительно искусство будущего» (1906 год). Вильна – Санкт-Петербург – Дрезден – Нюрнберг – Мюнхен – Вена – Прага

В 1906 году Чюрлёнис поселился в Вильне.

Годом раньше он пишет пастелью цикл из тринадцати картин, которые под названием «Сотворение мира» уже темперой повторяет для выставки, состоявшейся в начале 1907 года в Вильне. С Повиласом делится планами – в письме:

«У меня есть намерение писать его (цикл) всю жизнь – это “Сотворение мира”, только не нашего по Библии, а какого-то фантастического».

Этот цикл понять непросто, художник подводит зрителей к картинам и оставляет одних, давая простор их воображению.

«Чурляниса вещи произвели фурор в Петербурге»

В апреле 1906 года в Санкт-Петербурге в Императорской Академии художеств открылась выставка работ студентов российских рисовальных школ, среди которых были и работы учеников Варшавской школы изящных искусств. Всего на выставке было представлено около пяти тысяч работ, которые разместились в Рафаэлевском зале – он входит в анфиладу парадных залов второго этажа главного здания.

В середине XIX века здесь были развешаны огромные копии в роскошных резных золоченых рамах, выполненные русскими и иностранными живописцами с оригиналов мастеров итальянского Возрождения, большая часть которых была подарена Академии художеств Николаем I.

В 1920-е годы живописные полотна были вынуты из рам и вмонтированы в стены.

Над дверями Рафаэлевского зала и на стене напротив окон размещены копии фресок Рафаэля и его учеников, входящих в комплекс росписей Ватиканского дворца, так называемых «станц» Рафаэля. (Отсюда название.) Копии были выполнены по заказу Академии художеств ее пенсионерами.

Пенсионер, с XVIII по начало XX века в Российской империи – выпускник Императорской Академии художеств, получивший денежное пособие (пенсион) для дополнительного совершенствования мастерства, аналог современного гранта. Как правило, полученные средства пенсионеры расходовали для выезда за границу в Италию или другие страны. В пенсионеры попадали лучшие из лучших, в основном из числа окончивших академический курс с Большой золотой медалью.

Многие из копий принадлежат кисти выдающихся русских художников первой половины XIX века, таких как Карл Брюллов, яркими представителями русской академической школы.

Варшавская школа изящных искусств была представлена работами ее учеников, написанных за последние два года; среди них 28 картин – Чюрлёниса. Именно они оказались в центре внимания посетителей и прессы.

Две уважаемые столичные газеты – «Санкт-Петербургские ведомости» (25 апреля 1906 года) и «Биржевые ведомости» (30 апреля) – опубликовали статьи Николая Брешко-Брешковского. Авторитетный художественный критик и журналист, анализируя экспозицию, писал в основном о Чюрлёнисе.