Что движет Россией

Одно из главных последствий такого отношения государственного аппарата к школам заключается в том, что школьники видят в своей учебной программе лишь средство получения аттестата. Они перестают интересоваться теми знаниями, что им преподают, и с чрезмерным рвением окунаются с головой в любые политические и философские течения за пределами школьной программы — социализм, материализм, анархизм в теории и на практике.

Именно это вам скажут русские, и с их точки зрения это, без сомнения, соответствует действительности. Тем не менее, если вы сравните общий уровень среднего образования в России и Англии, вы сразу же заметите, что типичный русский, как я уже отмечал выше, неизмеримо лучше выучен. Я намеренно употребляю здесь слово «выучен», поскольку, если брать образование в широком смысле, зачастую получается так, что менее знающий англичанин имеет более сбалансированное образование, чем переученный русский. Иными словами, интеллектуально незрелый «продукт» английской школы зачастую оказывается разумнее и ближе к реальности, практической жизни, лучше подготовленным к ее неожиданным поворотам, чем интеллектуально перезрелый русский. Последний незрел в самой своей перезрелости; он, по натуре гибко мыслящий, сообразительный, все быстро усваивающий, получает образование, которое держит его на голодном пайке там, где он нуждается в пище, и перекармливает там, где требуется строгая диета. В результате он вынужден самостоятельно искать именно ту интеллектуальную пищу и питье, что скорее всего его опьянит и испортит его умственное «пищеварение». В том же, что касается самого учебного курса, его интересует только аттестат и ничего более.

Сказанное не относится к среднему техническому образованию. В России имеются средние сельскохозяйственные, механико-технические, горные, лесные и железнодорожные училища (все они находятся под эгидой различных министерств). Общеобразовательный курс там не отличается от того, что преподают в гимназиях и реальных училищах, но он сочетается со специальной программой обучения, и технические школы выпускают юношей, не только более практичных и близких к реальности, но и на деле более культурных — хотя ученики гимназий пользуются преимуществом «классического» образования.

В стране есть также кадетские корпуса и юнкерские училища (они находятся в ведении Военного министерства), весьма неплохие по качеству обучения, а также коммерческие училища (аналогичные реальным) — последними руководит Министерство торговли.

Количество школ в России все еще не соответствует спросу, и поскольку правила открытия школ частными лицами теперь не так строги, число таких частных школ растет гигантскими темпами, что лишний раз свидетельствует о громадном общем спросе на образование в стране.

Высшее образование в России также делится на две категории — техническое и общее.

Общее высшее образование дают университеты. Они существуют в Москве, Санкт-Петербурге, Киеве, Харькове, Юрьеве (Дерпт), Варшаве, Казани, Одессе, Томске и Саратове.

Крупнейшие из них — Московский университет (там обучается почти десять тысяч студентов) и Санкт-Петербургский (восемь тысяч студентов). Прием в университеты происходит раз в год, студентом может стать всякий, кто сдал в средней школе то, что в Германии называют Abiturienten Ехатеп — то есть экзамен на аттестат зрелости. Помимо университетов в стране действуют высшие технические учебные заведения, к которым мы вскоре перейдем.

Система преподавания в университетах — та же, что в других странах Европы и Шотландии. Среди их факультетов — юридические, физико-математические, медицинские, историко-филологические, восточных языков и богословия.

Но роль, которую университеты играют в русской жизни, и особый характер российского университетского образования поистине уникальны^{17}.

Каждому англичанину, хоть немного интересующемуся Россией, известно, какое громадное влияние университеты оказывают на ход современной истории страны.

Во всех странах молодежь, юношество часто играют немалую роль в политике — всякий раз, когда в их политической жизни начинается брожение. Порой ее рвение приобретает форму патриотического подъема, как это было в Германии во время Освободительной войны против Наполеона, порой, если правящий режим в стране реакционен, юношеская горячность ведет молодежь на баррикады.