Что есть истина

Слово величина не подходит для обозначения количества, поскольку оно преимущественно обозначает определенное количество. Количество в отличие от качества есть такое определение, к изменению которого вещь относится безразлично.

Употребление числовых определений для выражения философских понятий. Известно, что Пифагор изображал в числах разумные отношения и выражал в них мысли. Древние сознавали, что число определенно находится посередине между чувственным восприятием и мыслью. Пифагорейцы подражали в этом геометрам, которые, не умея выражать чувственно воспринимаемые вещи, применяют фигуры.

Число как абсолютная определенность количества оказалось определенностью в себе, положенная лишь внешне. Встречающиеся в числах связи и различия не зависят от самих чисел, а определены и установлены совершенно извне. Они не только не содержат в себе понятия, задачи для постигающего в понятиях мышления, но есть его противоположность. Эти связи не имеют внутренней необходимости и привнесены извне. Мышление в этих связях и различиях движется в сфере отсутствия соотношений. Когда числа должны переходить к изображению конкретных отношений определений, тогда оказывается тщетным стремление сохранить связь между ними и понятием. Постигнуть, например, что одно есть три, а три – одно, потому так трудно, что одно есть нечто лишенное соотношений и состоит в полном исключении такого рода соотношения и отказе от него. Понятие “триединства” несмотря на то, что оно всецело есть соотношение понятий “отца”, “сына” и “святого духа”, также бессмысленно, так как мышление останавливается на раздельности сущностного содержания этих понятий. Принимать числа, геометрические фигуры за символы (круг, например, принимался за символ вечности, треугольник – за символ триединства), с одной стороны, есть совершенно невинное занятие, но, с другой стороны, есть нелепое и безумное занятие, которое мысль не способна постигнуть и выразить. Поэтому заимствование математических категорий с целью что-нибудь определить относительно метода или содержания философской науки по существу превратно, если их значение не указано, не определено и не оправдано в философии.

Взятое в его непосредственном соотношении с собою, количество есть непрерывная определенность. Количество, взятое в соотношении с содержащимся в нем определением одного, есть дискретная определенность. Но первое количество также дискретно, ибо оно есть лишь непрерывность многого, а второе также непрерывно, и его непрерывность есть одно, как тождественное многих одних, как единица. Они отличаются друг от друга лишь тем, что одно и то же целое один раз полагается под одним из своих определений, а другой раз – под другим. Антиномия пространства, времени или материи, в которой рассматривается вопрос, делимы ли они до бесконечности или состоят из неделимых единиц, есть не что иное, как рассмотрение количества то как непрерывного, то как прерывного. Если мы будем полагать становление, пространство, время и т. д. лишь с определением непрерывного количества, то они будут делимы до бесконечности, но положенные с определением дискретной величины они уже в себе разделены и состоят из неделимых одних; один способ односторонен, как и другой.

Определенное количество

Количество, положенное с содержащейся в нем определенностью, исключающей все прочие, есть определенное количество, ограниченное количество, наличное бытие количества.

В определенном количестве различие между непрерывностью и дискретностью положено так, что количество выступает как различенное и ограниченное, и определено как число. Число содержит в себе элемент – единицу; содержит внутри себя как свои качественные моменты: определенное множество со стороны дискретности, единство – со стороны непрерывности.

У определенного количества есть свойство быть внешним самому себе. В этой внешности оно соотносится с собой. Себя-сущая определенность количества составляет его качество. Определенное количество положено абсолютной непрерывностью со своей внешностью, со своим инобытием. Оно поэтому не только может выходить за пределы всякой определенности величины, которая не только может изменяться, но прямо положено, что она необходимо должна изменяться. Определение величины продолжает себя, непрерывно переходя в свое инобытие таким образом, что оно имеет свое бытие только в этой непрерывности с некоторым другим. Определение величины есть становящаяся граница.