Что мне сказать тебе, Мария-Анна

И хотя по рангу своей должности и значимости своего титула Шон Денсалье мог встречать герцога как равного, он всё же взмахнул шляпой и низко поклонился в сторону великого ловчего. Последний, медленно, тяжело, сильно прихрамывая, приблизился к графу и оглядел его с ног до головы. И волна некой приятной теплоты омыла сердце старого герцога, его глаза просветлели и лицо стало менее хмурым. Этот статный красивый молодой человек, столь ясноликий и мужественный, напомнил ему его собственного сына, его убитого сына, чья мертвая высохшая рука хранилась в длинном резном ларце в маленькой уединенной капелле замка.

В зале, возле громадного камина, стоял длинный прямоугольный стол и несколько черных стульев с высокими спинками. Указав на них, Филипп дю Тьерон церемонно произнес:

– Прошу вас садиться, граф.

Шон дождался пока усядется сам хозяин дома, после чего, подхватив свой плащ на левую руку, аккуратно опустился на край стула.

– Ваша Светлость, для меня большая честь быть принятым в вашем доме и беседовать с вами. Вы легенда этой страны. И я надеюсь, что мой неурочный визит не причинил вам большого беспокойства.

Герцог исподлобья неотрывно глядел на своего гостя.

– Скажите, граф, а это правда, что вы были на вершине штурмовой башни, придвинутой к западной стене Азанкура и когда англичане сбили трап и подожгли башню, вы перепрыгнули на крепостную стену и там, оказавшись в полном одиночестве среди врагов, бились с ними в одиночку более получаса, прежде чем ваши солдаты сумели взобраться на стену и прийти вам на помощь?

Шон посмотрел на герцога с удивлением.

– Да, Ваша Светлость, это имело место быть.

– И это правда, что вы были там пронзены тремя стрелами и тем не менее не выпустили меч из рук и продолжали сражаться?

– Да, Ваша Светлость.

– И правда ли то, что вы в поединке убили знаменитого рыцаря сэра Альфреда Лонгвилля, который говорят обладал силой Геракла и ударом кулака пробивал каменные стены?

– И это правда, Ваша Светлость.

– Что ж, дорогой граф, тогда это для меня честь принимать вас в моём доме и беседовать с вами, – и Филипп дю Тьерон слегка склонил голову в сторону своего гостя. – Вы один из самых отважных людей что я встречал за всю мою жизнь.

Шон, стараясь чтобы радость не слишком явно отразилась на его лице, решил что всё складывается удачно.

– Ваша Светлость, позвольте изложить цель моего визита.

Филипп дю Тьерон жестом руки показал, что да, конечно, излагайте.

– Её Величество королева Мария-Анна желает встретиться с вами, Ваша Светлость. Она желает видеть вас в Фонтен-Ри так скоро как только это возможно.

Увидев, как помрачнело, буквально потемнело лицо герцога, Шон с досадой понял что поторопился решить что всё складывается хорошо. Он припомнил как Антуан де Сорбон что-то говорил о размолвке между королевой и герцогом, но не придал тогда этому никакого значения. Сейчас он пожалел, что не узнал у маркиза деталей.

Первым побуждением Филиппа дю Тьерона было сказать какую-то грубость в адрес королевы, которую он и королевой-то никогда не называл. Но он сдержался, прекрасно понимая, что молодой воинственный граф не потерпит подобного. И как ему показалось он понял почему "эта девка" послала за ним именно Шона Денсалье. Отказать Верховному командору будет очень сложно, наверное даже невозможно, ибо он просто не примет такого отказа.

– С какой же целью она вызывает меня к себе? – Сдержанно поинтересовался герцог.

Граф, чуть покоробленный тем что Марию-Анну именуют просто "она", доброжелательно произнес:

– Боюсь, Ваша Светлость, цель этой встречи мне не известна. Её Величество не сочла нужным объявить мне её, указав только на то что дело крайне срочное и не терпит отлагательств.

Герцог помолчал, разглядывая из-под набрякших век своего молодого визави, и затем медленно глухо проговорил:

– А если я откажусь? Если мне не здоровится? Что бы вы на это сказали?

– Я бы сказал, что мне очень жаль это слышать, Ваша Светлость, – всё тем же доброжелательным тоном произнес Шон. – Действительно очень жаль. – И он пристально, многозначительно поглядел на хозяина дома.

Герцог отвернулся, посмотрел на окна, потер ладони с багровыми прожилками и проговорил:

– Холодно, не правда ли, граф? Наверно стоит приказать разжечь камин.

– Близится вечер, – неопределенно ответил Шон, не понимая к чему этот поворот.

– А что же, граф, вы действительно приехали только в компании лишь одного солдата?

Шон помедлил с ответом, выбирая как ему поступить.

– Нет, Ваша Светлость. Со мной небольшая армия моих отчаянных драгун. Но я оставил её там, за южными холмами, возле поворота на Тулузу. Я решил, что нет никакой необходимости приводить их всех в ваш прекрасный замок. Это доставило бы совершенно ненужные хлопоты вам, вашим домочадцам и вашей челяди.

Герцог удовлетворенно покачал головой.

– Благодарю вас, граф, вы очень учтивый молодой человек. Я надеюсь вы не откажете мне в том, чтобы остаться почетным гостем до утра в моём доме и разделить со мной мой скромный ужин?

Шон растерялся.

– Но, Ваша Светлость, а как же повеление королевы? Вы отказываетесь ехать в Фонтен-Ри?