Что мне сказать тебе, Мария-Анна

Маркиз де Ринье тем временем, не теряя самообладания, взмахнул рукой, как дирижер, лакеи распахнули двери и в зал хлынули судебные гвардейцы, возглавляемые своим дисциплинированным и ответственным капитаном Виктором Ренардом. Помещение наполнилось топотом тяжелых сапог, лязгом оружия, скрипом кожаных ремней и отрывистыми командами капитана. Через полминуты бароны уже были в окружении более четырех десятков гвардейцев, причем полтора десятка из них держало в руках тяжелые взведенные арбалеты.

Славные владетели северных земель сбились в кучу, спиной друг к другу, взирая на гвардейцев со злостью и некоторой досадой. Выставив перед собой клинки, бароны пытались сообразить, как им действовать. А гвардейцы, такие же дисциплинированные и исполнительные как их командир, выстроились буквой "П" вокруг баронов и те из них у кого были арбалеты, по команде капитана навели их на цель. Затем наступило некоторое затишье. Бароны переминались на месте, не решаясь перейти в атаку, гвардейцы ждали приказа капитана, Ольмерик и Олаф приказа королевы.

Мария-Анна поднялась со стула, прикоснулась к протикторам и те сдвинулись в противоположные стороны, пропуская её. Она встала между ними, оглядела баронов и сказала:

– Сеньоры, все ваши рыцари уже разоружены и взяты под стражу. И у вас есть только два пути: сдаться мне или бесславно погибнуть в стенах этого дворца. Даю вам слово, если вы не сложите оружие, вас пристрелят как бешенных псов. И все узнают, что вы сдохли как подлые изменники, без славы и чести.

– Ты получишь войну за это! – Злобно воскликнул Этьен де Вэлоннэ, чей большой нос стал еще багровее от ярости и наверное страха, ведь владетель Орна отлично понимал что это он главная причина всего что происходит.

– Может быть! – Ответила Мария-Анна. – Но ты, Этьен де Вэлоннэ, подыхая у моих ног, помни что лично ты – просто жалкий трус. Иначе ты бы не позволил гибнуть своим товарищам за своё предательство и свой поганый рот.

Эти слова возможно несколько остудили пыл баронов.

Карл де Шатийон, которого граф Рене Согье характеризовал как самого рассудительного из всех баронов Севера, повернулся к королеве, холодно поглядел на неё и бросил клинок на пол. Меч с неприятным резким лязгом ударился о каменные плиты и даже высек искры. Остальные, немного помедлив, с хмурыми мрачными лицами, как бы очень нехотя, последовали его примеру. Теперь бароны стояли плечом к плечу, лицом к королеве.

– Остальное оружие тоже на пол, – приказала она.

Бароны, не торопливо, принялись вытаскивать и бросать перед собой топоры, кинжалы и ножи.

– На колени, – повелела Мария-Анна.

Никто не пошевелился. В зале стало тихо.

– На колени, – повторила, бледная как снег, Мария-Анна. Она понимала, что гордые бароны, и даже рассудительный Карл де Шатийон, не примут этого, не подчинятся. Она понимала, но ничего поделать с собой не могла, злость уже заволакивала её душу багровой тьмой и она готова была на всё только чтобы унизить их, добиться своего. Она ненавидела их, они посмели поднять на неё оружие, словно она обычный человек, словно она равная им.

Бароны, с каменными лицами, глядя куда-то по сторонам, стояли и не шевелились. Никто не хотел сделать это первым.

– Капитан Ренард! – крикнула Мария-Анна и, когда офицер приблизился, резким жестом указала ему на баронов, показывая, что требует исполнения своего приказа.

Виктор Ренард, без каких-то бы ни было колебаний, распорядился:

– Вы и вы, поставить их на колени.

И гвардейцы, спокойно и равнодушно, подбежали к владыкам Севера со спины, грубо схватили их за плечи, заломили руки и принудили опуститься. Бароны не сопротивлялись, теперь всем было ясно что это насилие, что их заставили, они не сделали это сами, не унизились.

Мария-Анна приблизилась к ним, наконец она смотрела на них сверху-вниз.

Не спеша проходя вдоль баронов, она сказала, уже вполне спокойно и даже снисходительно:

– Каждый в этой жизни, сеньоры, должен знать своё место. За то что вы посмели прийти ко мне с оружием, за то что вы направили его на меня вы все будете казнены. Однако, как именно, я еще не решила. Поскольку вы гнусные изменники и предатели вы не заслуживаете благородной смерти от удара меча, я думаю вам больше подойдет четвертование. – Она долшла до Этьена де Вэлоннэ, остановилась перед ним и глядя на него, добавила: – Или кол.

Владетель Орна, стоя на коленях и опустив глаза, смотрел куда-то мимо королевы. После её слов, он чуть наклонился вперед, звучно собрал во рту слюну и выпустил её из себя. Увесистый плевок полетел вертикально вниз и шлепнулся на пол перед ногами королевы.

Но королева осталась спокойна. Она посмотрела на Виктора Ренарда.

– В кандалы их. Отвезете в Фонтен-Ри, запрете в подвалах под главной кухней. Никто не должен с ними разговаривать под страхом смерти. Отвечаете за них головой. Если по приезде в Фонтен-Ри я не досчитаюсь хотя бы одного из них, я прикажу четвертовать вас. Вам всё ясно, капитан?

Капитан молча и отрывисто кивнул и начал отдавать распоряжения гвардейцам.

67.