Что мне сказать тебе, Мария-Анна

Но Шон не двигался с места, пристально глядя на Ольмерика. Командор испытывал тягостное ощущение разочарования и горькой обиды. Он всё-таки верил, что она что-то испытывает к нему, что он ей не безразличен. Он кончено предполагал, что она откажется сделать его своим супругом и возложить ему на голову корону, хотя где-то в самых глубинах своей души позволял себе надеяться, что она и сама этого хочет, что её тянет быть с ним. Но он никак не ожидал что она вот так вот без всяких колебаний, попыток договориться, сомнений и терзаний равнодушно отмахнется от него, вычеркнет из своего мира, выбросит как мусор. Да и сам способ, которым она решила избавиться от него казался ему донельзя унизительным. Она не стала ничего изобретать, идти на какие-то ухищрения, а просто отправила своего охранника чтобы тот зарубил его мечом и дело с концом. Словно он не Верховный командор королевства, не граф Ливантийский, не кавалер Ордена Звезды, не славный герой Азанкура, а обычный безродный холоп, коих пруд пруди и одним меньше одним больше ничего не меняет. Он припомнил как Ольмерик быстро и легко, почти небрежно расправился с начальником Сент-Горта. Словно мимоходом воткнул ему в шею меч и все пошли дальше.

– А если не начнем? – Холодно спросил Шон. – Я граф, а ты простолюдин. Чужеземный наёмник, который ниже по положению любого солдата моей армии. Ты мне не ровня. Согласно дуэльному кодексу я не могу драться с такой швалью, это будет бесчестье для меня и для моего рода. Поэтому, знаешь что, я наверно лучше позову слуг, которые хорошенько пройдутся по тебе дубинами и прогонят прочь из моего дома. Большего ты не достоин. И передай своей госпоже что если она желает поединка, то пусть присылает человека равного мне по положению.

Ольмерик спокойно смотрел на графа.

– Если бы в Азанкуре я сражался на стороне англов и мы бы встретились с тобой на стене, ты бы тоже стал мне рассказывать о дуэльном кодексе и почему ты не можешь драться со мной? И велел бы мне убираться прочь, так что ли?

– Это война. Это другое.

Ольмерик отрицательно покачал головой.

– Нет. Не другое. Сейчас здесь тоже война и ты мой враг. Если хочешь – защищайся, нет – я убью тебя безоружным. – И он принялся медленно развязывать тесемки плаща.

Сняв плащ, он бросил его на пол и, схватив мечи крест на крест, вынул их из ножен.

Шон молча наблюдал за ним.

Держа клинки перед собой, Ольмерик долго смотрел на противника. Но граф не двигался с места.

– Как хочешь, – сказал протиктор и быстро шагнул вперед, занося правый меч для удара.

И Шон увидел, что сейчас его зарубят, безжалостно и равнодушно, как бессловесную скотину. Он резко вскинул руку и вскрикнул:

– Стой!

Ольмерик прекратил свою атаку и опустил меч.

– Жди здесь, варвар! – Сердито сказал Шон и направился к выходу.

Он стремительно вышел из гостевой залы в коридор и начал быстро подниматься по лестнице на второй этаж. Но на средине пути остановился, развернулся и посмотрел на дверь в залу.