Что может быть лучше плохой погоды. Тайфуны с ласковыми именами

Поскольку я еще не вошел в роль, то использую свободное время для изучения города, а заодно присматриваюсь к фирме «Зодиак». Расположенное на одном из центральных бульваров здание фирмы внушает уважение уже своим массивным фасадом. Моя задача состоит в том, чтобы каким-то образом проникнуть за этот фасад. Тогда я снова смогу делать ставку на Моранди.

Быть может, некоторым это покажется глупым – ради какого-то Моранди покупать целое предприятие. Однако все выглядит в ином свете, если учесть, что ради этого

Моранди было организовано сразу два убийства.

Сведения, полученные от Анны, кроме фактов известных, а также не имеющих особого значения, обнаруживают весьма важное обстоятельство: шпионские функции Моранди связаны с его служебными функциями. Деловые командировки плюс шпионаж. Для меня это звучит несколько иначе: «Зодиак» плюс ЦРУ, и если тут замешана не сама фирма, то какая-то важная персона из ее руководящего состава.

«Ночь – добрая советчица», – гласит поговорка. Поэтому я не особенно удивляюсь, когда господин Ришар спустя три дня звонит мне рано утром, чтобы спросить, не смог бы я зайти к нему в «Хронос». В тот день, к обеду, после трех часов словесных фейерверков, чрезмерной жестикуляции и лихорадочной беготни по кабинету владелец предприятия сдает позиции. Отпраздновать капитуляцию решает в ресторане «У трех бочонков», однако побежденному пиршество не доставляет удовольствия, и потому он, вместо того чтоб поглощать изысканные, блюда, жует свои бесчисленные фразы о явных и скрытых преимуществах бесподобной фирмы «Хронос».

Я слушаю его терпеливо, можно даже сказать, внимательно – ведь как-никак, с этого момента знать тонкости ремесла мне прямо-таки необходимо. Лишь когда подали кофе, я, улучив момент, прерываю оратора:

– Запомните вашу мысль… Мне бы хотелось сделать вам одно предложение, только что пришедшее мне в голову: вы бы не согласились взять на себя руководство

«Хроносом» в качестве директора? Я хочу сказать, на то время, пока вам не подвернется новое дело.

– Меня больше никогда не привлечет никакое новое дело, – возражает господин Ришар; при этом он делает такой категорический жест, что опрокидывает чашку. – Я

не желаю состязаться с этими гангстерами…

Гангстеры – одна из любимых его тем, поэтому я спешу предупредить тирады против преступного мира:

– В таком случае?

– Я согласен, – резко отвечает господин Ришар. – После покупки «Хроноса» эта ваша вторая разумная идея. Потому что, простите меня, дорогой, если предприятием начнете заправлять вы, то мне уже виден его конец. Не думайте, что, если вы с детства носите ручные часы, этого достаточно, чтобы вы могли причислить себя к асам часового производства.

Неверно, что я с детства ношу ручные часы. Появление у меня часов связано с моей первой зарплатой. Это был огромный будильник с картонным циферблатом и приглушенным звонком, напоминающим шум дрели. А в остальном суждение Ришара не лишено оснований.

В момент расставания новоиспеченный директор доверительно сообщает мне недружелюбным тоном:

– Нанося мне удар, вы воспользовались самым грязным приемом – соблазнили меня тем, что я смогу показать акулам язык. Именно ради того, чтоб показать им язык, я и остаюсь в «Хроносе». И покажу, поверьте мне.

Я бы не прочь в это поверить, но не решаюсь… В этом мире акул сардина обычно выступает в роли закуски. Но подобных вещей вслух не говорят. Особенно в присутствии сардины.

Раз у меня теперь есть директор, надо бы подыскать и секретаршу. Владельцу предприятия не пристало самому звонить кому бы то ни было и назначать встречи. Не говоря уже о том, что, возникни необходимость настрочить на пишущей машинке деловое письмо на французском, я бы оказался в тупике. А пока что меня интересует одна-единственная встреча – с директором предприятия

«Зодиак», и в роли моей секретарши выступает гостиничная телефонистка за скромное вознаграждение чистоганом.

– Господин коммерческий директор сможет вас принять завтра, между двенадцатью и часом, – сообщает мне телефонистка.

Как ни велико мое невежество в этих делах, слова «между двенадцатью и часом» достаточно ясны, чтобы омрачить мою радость. Вероятно, в этот приемный час директор пускает в свой храм всех подряд. Иными словами, владельцу «Хроноса», этой будущей славе пяти континентов, ноль внимания.

Выходит, меня уже знают. На другой день я появляюсь в установленное время в приемной директора, там полным-полно народу. Вполголоса сообщаю секретарше свое имя, поскольку заказанные третьего дня визитные карточки еще не готовы. Та кивает мне на свободный стул.

Закуриваю и окидываю взглядом присутствующих. Ничего достойного внимания, если не считать соседку слева. Слева

– это не плохо. Ближе к сердцу.

Женщина заметила, что на нее обратили внимание –

такие вещи женщины всегда замечают, – но демонстративно уткнула нос в «Кинообозрение». Меня это не особенно огорчает.