Что охотится в тени

Мой скелет поднялся, в его руках пока еще билось сердце, которое он нес мне. А по костям струилась кровь растерзанного фейра.

Октавиан еще смотрел, но, когда я взяла сердце в свои ладони, его глаза уже остекленели. Обхватив сердце пальцами, я смотрела, как по его поверхности растекается иней. Как он проникает в плоть, схватывает ее морозом, и сердце наконец полностью замирает.

Как только я убедилась, что оно промерзло насквозь, я развела руки и позволила ему упасть. Оно падало словно в замедленном темпе и, коснувшись земли, разбилось у моих ног на тысячи красных осколков, ярко сверкавших на снегу.

Я почувствовала тот момент, когда душа Октавиана покинула тело и отправилась бродить, пока он не найдет свой путь в Пустоту.

Калдрис обнял меня рукой за плечи, прижал к себе, и я вздохнула с облегчением.

По крайней мере, эту проблему мы решили.

– Чего еще изволит моя госпожа? – баритоном спросил скелет, повернув голову так, что лицо оказалось над спиной.

В панике я взвизгнула, выбросив вперед руки. Нити слетели с моих пальцев и освободили туловище, позволив костям снова рухнуть серой кучей, когда на него перестала действовать оживившая его сила. Я смотрела на него, ожидая, поднимется ли он снова, но ничего не произошло. У меня в руках больше не было золотой нити, которую я использовала, чтобы реанимировать его.

Калдрис поднял бровь и повернулся, чтобы посмотреть на меня пытливым взглядом. Настал момент расплаты.

– Что ж, это было ново.

36

Черт.

Кэлум уставился на меня, проводя языком по нижней стороне верхних зубов. Он не сводил с меня глаз в ожидании момента, когда я открою рот и дам ему ответы, которые требовал его блестящий темный взгляд.

– Эстрелла… – сказал он, и голос его тут же затих.

Когда я услышала свое настоящее имя, сорвавшееся с его губ с таким раздражением в голосе, я почувствовала, как внутри у меня все сжалось. Не от желания или другого чувства, хотя бы чем-то похожего на него, а от осознания, что я накликала себе на задницу проблем.

Чертовски много проблем.

– Кэлум, – пробормотала я, сохраняя мягкий тон и делая шаг назад.

Я посмотрела туда, где всего несколько минут назад стояли Фэллон и Имельда, и обнаружила, что их там нет. Даже Холт и остальные всадники отступили в сторону лагеря, где стояли палатки для меченых. Стараясь сделаться незаметными, отойти на второй план, как будто их тут и не было.

– Может, потрудишься объяснить своей половине, что это была за хрень? – спросил он, глядя вниз, туда, где мои руки были прижаты к бокам.

Я сжала пальцы, проследив за его взглядом, который уставился на темные кончики моих пальцев и ногтей, которые, казалось, с каждым днем становились все острее.

Сглотнув, я снова взглянула на него. Он изогнул бровь, наблюдая за мной, ожидая моего ответа.

– Нет, наверное, не получится, – ответила я, улыбаясь, чтобы смягчить удар.

Он стиснул челюсти, скрипнув зубами, и сделал шаг ко мне. Я медленно отступила назад, едва успевая уклоняться от его преследования. Мы обошли костер, и я оглянулась через плечо, чтобы встретить уклончивый взгляд Холта, когда он выглянул из тени. Взгляд, полный осуждения за те секреты, которые я решила скрыть от своей половины. Но Калдрис вряд ли имел право жаловаться, зная, что он поступал гораздо хуже.

– Почему это выглядело так, как будто ты играла скелетом, как марионеткой на веревочке? – спросил он, сжимая мою руку в своей. Он притянул меня к своему телу, направляя по краю кострища так, что пламя едва не коснулось моего плаща.

Калдрис уставился на мою руку, переворачивая ее и изучая, как будто мои ладони могли дать ему ответы, которые он хотел получить.

– Да, я вижу нити, – призналась я.

Брови у него нахмурились.

– Как ту, что ты представляешь между нами? – спросил он, наблюдая, как я подняла другую руку.

Я погладила нить, существовавшую между нами, и резко дернула за нее в подтверждение. Его рот на мгновение приоткрылся, и по телу прокатилась волна потрясения.

– Не думаю, что я это представляю, – сказала я, отходя от него. – Думаю, они существуют на самом деле. Я просто могу их видеть, а другие нет.

Я опустила руку ниже к земле, остановив ее над поверхностью снега на том уровне, чтобы я могла водить пальцами по истертым краям нитей. Я тянула их вверх, поглаживая по поверхности и поощряя их рост. Медленно поднявшись на ноги и потянув эти нити-ростки за собой, я схватила руку Калдриса и коснулась ими его кожи.

Он не отреагировал. Не было никаких признаков, что он чувствовал, как они щекочут его кожу, когда я двигала ими.

– Ты правда их не чувствуешь? – спросила я, позволяя струящемуся от них холоду омывать мою кожу.

Я вложила этот холод в его открытую ладонь, наблюдая, как мороз танцует на его руке. Он скользнул к его запястью, покрыв изморозью. Так проявлялись первые следы холода на оконном стекле у меня в спальне. Я шевельнула пальцами, наблюдая, как вверх по инею скользнуло изображение змеи и показало ему язык.