Что скрывает снег

– Мастер, извольте слушать! Мне надобна услуга, и немедля! – повышать голос у Чувашевского выходило не очень убедительно, однако окрик возымел действие – слесарь его заметил.

– Простите, сударь. Призадумался я, – отвечал он гораздо более вежливо, чем можно было предположить. – Замки – они знаете какие? Они – как часы. Смотришь на них, смотришь – и так куда-то разумом-то и уходишь. Чего изволите? Новый замочек? Навесной али вставной?

Слесарь встал и поставил на стол ящик с блестевшим от масла содержимым.

– Вот, глядите – с пылу, с жару. Все как на подбор!

Чувашевский замялся.

– Дело в том, что замок у меня уже есть. Вставной. Просто он… сломался.

– Так вам нужно починить? Так бы сразу и сказали. Повезло вам, что утро – суеты мало, так что я тотчас же кликну подручного, и он с вами сходит.

– Боюсь, что это невозможно. Я арендую в доходном доме, и его правилами строго запрещено вводить неизвестных людей.

– Стало быть – чего же вам угодно? – удивился мастер.

Учитель несколько спутался.

– Видите ли, я не могу открыть замок, чтобы попасть домой.

– Его заело? Могу предложить вам маслица – обмакнете ключик и попробуете провернуть его для начала. Ежели не выйдет, то, полагаю, хозяева войдут в ваше положение, и мой подручный…

– Нет, замок не сломался – он исправен, – перебил Чувашевский. – Проблема в другом – я не могу найти ключ.

– Так вот что такое… А у домовладельца нет второго ключа?

– Нет, это мой личный замок.

– Тогда не помните ли, какой фабрики ваш замочек? Или вы купили его у меня? Мы могли бы подобрать вам новый ключ.

– Не помню. Это редкий замок, я привез его из Сибири – вряд ли такое выйдет. Нет ли у вас… приспособления для вскрытия механизма?

Слесарь смотрел с большим подозрением.

– Понимаю, о чем вы думаете. Но, право, я лишь хочу попасть в свою комнату. Я – учитель реального училища…

– Что вы! Это вовсе меня не касается. Я лишь раздумывал, что именно вам предложить.

Слесарь отошел на минуту, и вернулся с целым арсеналом приспособлений.

– Вот, возьмите эту, – предложил он, протягивая длинную загогулину размером не меньше стамески. – Такие часто берут. Ежели сразу не пойдет, нужно будет по ней сильно стукнуть. Только замочек оттого совсем сломается-с.

– Но замок-то совсем маленький, – с сомнением заметил Чувашевский.

– Как от сундучка? Тогда вам эту, – указал мастер на узкое загнутое устройство. –Надо хвостик в замок вставить, зацепить механизм и аккуратненько поворачивать, пока он не откроется.

– Я возьму оба, – сообщил Чувашевский.

Забрав покупки, учитель направился коротать время домой. Обычно он встречался с фельдшером в полдень, но нынче требовалось опоздать как можно сильнее. Когда часы показали четверть второго, он сложил обе фомки, как называло такие предметы городское население, в глубочайший карман неподходящего сезону легкого пальто, и пошел в управу.

С удовлетворением осмотрев заживающие раны учителя и наложив новые повязки, фельдшер был готов тотчас же с ним проститься. Однако Чувашевский проявил ранее невиданный интерес к работе в мертвецкой, и вместе со своим лекарем осмотрел всех троих, что требовали внимания на столах.

– Видите – ножевая рана, прямо в печень. Золотари орудуют. Нашим-то все не до них.

– А какие изменения произошли после травмы в органе? Не позволите ли взглянуть?

– Да пожалуйста, глядите на здоровье!

Чувашевский рассмотрел все досконально, не забывая задавать вопросы весьма довольному таким интересом фельдшеру.

– Не скажете ли – что тут такое странное, длинное?

– Я же вам ранее уже показывал: почка. А вот тут, гораздо выше и посредине, мы можем обнаружить… Что?

– Желудок?

– Верно, господин учитель! Ваша тяга к науке похвально возросла. Здесь же мы сейчас найдем селезенку.

Окончив осмотр, фельдшер собрался описать свои наблюдения. Бесцельность дальнейшего нахождения Чувашевского в управе стала бы совершенно очевидна…

Ткнув пальцем в первую попавшуюся книгу со шкафчика, учитель чрезмерно радостно воскликнул:

– О боже! Ефим Степаныч, отчего вы скрыли, что у вас имеется этот труд? Я так давно мечтал его прочесть!

Фельдшер взглянул на выбор больного.

– А, Бокариус. Да, весьма познавательно, и изложено просто.

«О значении странгуляционной борозды при повешении…» – прочитал про себя учитель, укоряя свою неразборчивость.

– Всегда хотел узнать, что происходит в человеке при подобном сведении счетов с жизнью. Удивительно, что люди, невзирая на великий грех, столь часто прибегают к этому способу.

– Вы правы. Взять хоть прежнего помощника полицмейстера… Впрочем, куда чаще я рассматривал такого рода борозды у казненных.

Чувашевский вздрогнул.

– Возьмите себе, – предложил фельдшер.

– Благодарю, но, право, не могу. Однако, если позволите, я бы почитал прямо в управе.

Чувашевский расположился на лавке для посетителей напротив желанного общего стола и долго делал вид, что старательно читает, не забывая перелистывать страницы.

Окончив работу, фельдшер собрался домой.

– Ну как, господин учитель? Как вижу, вам по душе?