Что случилось прошлой ночью

Делаю пару глубоких вдохов, и тошнота отступает. Но лоб пульсирует болью, напоминающей мигрень. Я уже несколько дней не принимала таблеток. Неужели это ломка? Так мое тело мстит за отказ от лекарств? Жаль, что я не могу позвонить своему врачу. Мне нужна помощь. Но что, если разговор со мной вызовет у врача какие-то подозрения? Будет ли она обязана рассказать полиции обо всем, что произошло? Что, если врач уже поговорила с ними? Подношу руку к виску, но пальцы дрожат.

Корзина, которая стоит сбоку от камина, пуста. Мне хочется свернуться калачиком на диване перед очагом и не покидать его, пока не отправлюсь спать в постель, оставив после себя вмятину на тонком материале. Но нужно принести дров.

Я засовываю ноги в тапочки, которые сбросила на пол, пока лежала на диване, и шаркающей походкой выхожу в прихожую. Когда я прохожу мимо входной двери, раздается слабый стук.

Кто-то стоит у двери?

Я прижимаюсь к ней спиной и жду.

Вот он снова – очень тихий стук в бойком ритме, который мне знаком. Одна моя старая подруга всегда стучала точно так же. Но этого не может быть…

Прикусив губу, я поворачиваю голову, так что мое ухо прижимается к двери. Слышу приглушенный шепот, – там не один человек, – но не могу никого узнать по голосу. Подкрадываюсь к окну, но в этот момент кто-то заглядывает в него с улицы, и карие глаза женщины вспыхивают удивлением, когда мы оказываемся лицом к лицу.

София.

– Люси, она здесь, – сообщает она, жестом подзывая женщину справа от нее.

Люси появляется в окне. С момента нашей последней встречи она успела подстричь волосы, и боб длиной до подбородка подчеркивает ее миндалевидные глаза и лицо в форме сердечка.

– Можно нам войти? – спрашивает она с робкой, любопытной улыбкой.

Отделенная от них стеклом, я киваю и делаю шаг в сторону, скрываясь из их поля зрения.

Волна жара окатывает мое лицо и грудь. Что они здесь делают? И как мне заставить их уйти, уехать прочь? Они будут задавать вопросы… Что, если они обо всем догадаются, взглянув на меня? Раскусят мою ложь? Дрожащей рукой тянусь к дверной ручке, и сердце сжимается от страха, когда пальцы зависают в воздухе, не желая впускать в дом кого-то из внешнего мира. Я догадалась, что это София, по характерному стуку. Мне следовало не высовываться – в конце концов, они бы отступили, сдались.

Открываю дверь, и некоторое время мы стоим и разглядываем друг друга, охваченные воспоминаниями о прошлом. Знаю, что могла бы пригласить их войти, улыбнуться, распахнуть объятия, но я не в силах, – все, что я могу делать, это стоять и смотреть. Мы не виделись много лет, и вот они здесь, у моей двери.

– Привет, – говорит София, теребя помпоны на конце своего шарфа. – Я знаю, ты очень удивлена, но можно нам войти? Здесь холодно.

Отступаю назад, пропуская их в дом. София всегда была более прямолинейной, чем Люси. Если б не она, мы с Люси так и топтались бы на пороге, и ни одна из нас не знала бы, с чего начать, как преодолеть барьер, отделяющий старых подруг от случайных визитеров.

Но, войдя в дом, Люси оглядывается через плечо, и из-за двери показывается еще один человек.

Хелен.

– Что она здесь делает? – спрашиваю я, свирепо глядя на Люси.

– Я просто хочу поговорить с тобой, – сообщает Хелен. – Ты не ответила на мое сообщение, а потом мы поссорились…

– Вот именно, так с какой стати я должна видеть тебя в своем доме?!

– Наоми, – вмешивается София. – Брось, она же пытается помириться.

Я поворачиваю голову, разглядывая каждую из них по очереди. Эти девушки когда-то были для меня целым миром. Мы росли вместе, поддерживали друг друга. Они всегда были рядом в трудную минуту. Но потом исчезли.

Когда мы с Хелен еще дружили, ей даже стучать было необязательно. Я просто слышала, как ее ключ поворачивается в замке, и ждала, что ее сияющее лицо появится из-за двери. Вот когда до меня по-настоящему дошло, что нашей дружбе пришел конец: не тогда, когда Эйден рассказал мне, что встречается с Хелен, и не тогда, когда она перестала отвечать на мои звонки, и даже не тогда, когда я увидела, как она ждет в машине, когда Эйден привез ко мне Фрейю. Это случилось, когда ее ключ упал в почтовый ящик, и она больше не могла войти в мой дом. Она была заперта снаружи, а я была заперта внутри, в одиночестве.

Впусти их.

– Ладно. Заходи.

– Спасибо, – отвечает Хелен.

Она заходит внутрь, и Люси ободряюще улыбается мне. Я щелкаю костяшками пальцев, громкий треск заполняет тишину.

– Извини, что так внезапно появились, но мы с Люси увидели тебя в новостях и захотели узнать, как у тебя дела, – говорит София.

– Да, нам очень жаль, Наоми. – Люси сняла шерстяную шапку и мнет ее в руках. Ткань выступает у нее между пальцами. – Мы купили тебе это. – Она протягивает большой букет цветов.

– Спасибо, – шепчу я, принимая цветы. – Не хотите чего-нибудь выпить?

– Если ты не против, – отвечает Люси. – Мы не собираемся доставлять тебе неудобства, просто хотели убедиться, что с тобой все в порядке.