Что случилось прошлой ночью

Ее здесь и не было. Точно так же, как вчера, у церкви, а до этого в доме: все это лишь фантазия у меня в голове. Но что ее вызывает: горе или чувство вины?

Фрейя нуждалась во мне, а меня рядом не было.

Я подпрыгиваю, услышав тяжелый стук шагов. Группа волонтеров, возглавляемая двумя полицейскими, приближается к этому участку леса с запада. Они еще далеко, но я вижу, как они движутся между деревьями, их взгляды прикованы к земле.

Почему они все еще прочесывают лес? Почему не отправились искать Фрейю по наводке после звонка? Они так близко к бункеру… На него могут наткнуться прямо сегодня.

Что-то кажется неправильным. Что-то изменилось. Я переношу вес с ноги на ногу и, утопая в снегу, опускаю взгляд на свои ботинки. Лед подо мной начинает превращаться в слякоть. Снег тает. Я в ужасе смотрю на небо – снежинки больше не падают.

– Наоми?

Быстро поворачиваюсь, приняв защитную позу.

Это Кейт – ее рыжие волосы убраны под темно-серую шерстяную шапочку, кончик носа покраснел от холода.

– Я не хотела вас напугать, – говорит она.

– Я просто задумалась и ничего не слышала. Извините.

– Я искала вас… Что вы здесь делаете?

– Просто захотелось подышать свежим воздухом. – Мне самой такая отговорка кажется неубедительной, но Кейт сочувственно кивает. Она действительно верит всему, что я говорю? Или она просто очень хорошая актриса? Подозревает ли она меня вообще?

– Ну, если вы уже погуляли, давайте вернемся в дом, там Эйден и Хелен, и мне нужно поговорить со всеми вами.

– Что-то не так?

– Нет, все в порядке. Будет проще всего, если я объясню вам всем сразу.

Мы идем бок о бок к реке, переходим мост и через сад возвращаемся к дому.

Неужели этот момент наступил? Сейчас Кейт наконец-то расскажет нам о звонке и сообщении про Фрейю? Или они уже отвергли это как ложную информацию?

Может, кто-то видел меня. Пока мы пересекаем веранду, я украдкой бросаю взгляд на Кейт, но внешне она спокойна и улыбается.

Вхожу в дом и замираю при виде Хелен, сидящей за кухонным столом. Она выбрала то же самое место, на котором любила сидеть в детстве. Справа от главы стола. Я все еще помню, как она выглядела, воспоминание отчетливо запечатлелось в моем сознании: светлые локоны, убранные назад и перехваченные бантом, наполовину беззубая улыбка. Хелен всегда звала меня сесть рядом с ней, крича «Нейми!». Нам исполнилось уже по восемь лет, когда ей наконец удалось произнести мое имя правильно.

Эйден сидит рядом с ней, во главе стола. На папином месте.

– Привет, – бормочу я.

– Доброе утро, Наоми, – произносит Эйден. Он так и не побрился, и его обычно большие глаза покраснели и опухли.

– Привет, – отвечает Хелен, и ее взгляд перемещается на Кейт, затем обратно на меня.

Я собиралась сесть через стул от Эйдена, но Кейт уже заняла именно это место. Мне нельзя показывать строптивость и отсаживаться еще дальше, поэтому я устраиваюсь по левую руку от Эйдена, протиснувшись в промежуток рядом с его стулом так, чтобы случайно его не коснуться. Но меня тянет к нему, и я смотрю в его печальные, настороженные глаза. Складываю руки вместе – ладони взмокли, кончики пальцев покалывает.

О чем он думает? Что ему известно?

– Что ж, итак, у меня есть кое-какая информация для всех вас, – начинает Кейт, поворачиваясь на своем месте лицом к нам. – Кто-то позвонил на горячую линию и сообщил, что видел Фрейю.

Кейт ждет нашей реакции, но Эйден смотрит на нее в ошеломленном молчании, а Хелен наблюдает за ним, не решаясь смотреть на кого-либо еще и прикусив нижнюю губу. Характерный признак того, что она старается не плакать.

Мне следует что-то сказать.

– Что вы имеете в виду? Кто ее видел?

– Какая-то женщина приехала на заправку с сыном и видела Фрейю на заднем сиденье черной машины.

– Заправка? Где?

– Та, что расположена на Боундери-роуд.

– Боундери-роуд?! – переспрашивает Эйден в необычайной панике. – Она ведет прямо к автомагистрали, ведь так?

Он смотрит на меня, ожидая подтверждения.

Я киваю, и он на секунду подносит руку к глазам, затем опускает ее ко рту.

– Значит, сейчас она может быть где угодно.

– Ну, – отвечает Кейт, – полиция ведет расследование. Мы просматриваем записи с камер видеонаблюдения на заправке, опрашиваем возможных свидетелей…

– Когда это было? – перебивает он.

– Звонок был получен вчера.

– Вчера?! Почему нам не сказали? Мы родители, ваша обязанность – рассказывать нам о таких вещах. Разве не в этом смысл вашей работы?

– Эйден, пожалуйста, успокойся, – просит Хелен. Ее решимость наконец рушится, голос срывается, и слезы текут из глаз.

– Нет, Хелен, я имею полное право злиться! – Эйден сбрасывает ее руку со своего плеча. Хелен вздрагивает, как будто он дал ей пощечину, и опускает голову, уставившись в пол и пытаясь сдержать рыдания.

– Моя дочь пропала, – продолжает Эйден, – и вы не сказали нам, что кто-то думает, будто видел ее? Живой? В машине по дороге на гребаную автомагистраль?