Что случилось прошлой ночью

– Эйден, – отвечает Кейт, – у вас есть все причины расстраиваться и злиться. Но таков наш порядок работы. Мы не рассказываем членам семьи о подобных звонках сразу, потому что, к сожалению, при проверке выясняется, что большинство из них – выдумка и ложь. И мы не хотим рассказывать вам о том, что в конечном итоге окажется розыгрышем. Если кому-то действительно по ошибке показалось, что он видел пропавшего человека, это еще ладно, но розыгрыш? Мы бы не хотели, чтобы кто-то из членов семьи прошел через это. Вот почему мы не говорили вам до сих пор.

– Так что же изменилось? – спрашиваю я, поворачиваясь к ней так, что наши колени соприкасаются. – Почему вы рассказываете нам об этом сейчас? Вы выяснили, что это не розыгрыш?

– Сейчас проводится дополнительное расследование, но мы проверили записи камер видеонаблюдения на заправочной станции в то время, которое указала свидетельница, и заметили черную машину с ребенком на заднем сиденье. Конечно, на дорогах полно черных машин с детьми в салоне, но мы отслеживаем владельца машины и используем АРНЗ – автоматическое распознавание номерных знаков, – чтобы отследить, куда машина направилась после выезда на автомагистраль.

В это будет втянут невиновный. Какой-нибудь ни в чем не повинный человек, мужчина или женщина, вероятно, вез ребенка в школу и по пути заехал заправиться, а его выследят и допросят. Я даже не думала… Не знаю, что я думала. Мне просто нужно было что-то сделать.

Эйден трет лоб и хмурится – морщины глубоко прорезали его кожу.

– Позвольте уточнить кое-что, – говорит он. – Кто-то думает, что видел Фрейю, и описал машину, в которой она была. Вы проверяли записи с камер видеонаблюдения и обнаружили машину, соответствующую описанию. Но полицейские и волонтеры по-прежнему остаются здесь? Обыскивают ферму? Зачем? Я не понимаю, почему все люди не брошены на поиски Фрейи там, где ее видели.

Моя голова поворачивается от Эйдена к Кейт.

Да, Кейт – почему? Почему они все еще здесь?

Лицо Кейт по-прежнему спокойно, но когда она начинает говорить, в ее обычно успокаивающем голосе слышится нажим.

– Часть сил была направлена на изучение информации, полученной из звонка. И, конечно, у нас есть люди, которые расследуют другие версии, но это не значит, что поиски на ферме приостановлены. Пока дело не завершено, мы не можем быть уверены, что не упустили никаких улик, а снег начинает таять, что может нам помочь. Каждая секунда на счету…

– Да! – кричит Эйден. – Каждая секунда на счету! А вы тратите драгоценное время на поиски на ферме, когда могли бы искать ее там, где следует. Мы все знаем, что вы ищете в лесу – вы ищете тело. Вы считаете, что она мертва. Но она может быть жива, и вам сообщили, что видели ее живой, так что вам нужно убираться туда и делать свою чертову работу.

Он пронзает взглядом Кейт, кипя от ярости, как разъяренный, загнанный в угол зверь.

– Эйден, – говорит она.

– Простите. – Он прячет лицо в ладонях, и его плечи сотрясаются от тихих, сдавленных рыданий.

Я вытираю глаза и бросаю взгляд на Хелен, которая смотрит на него. Ее губы приоткрыты, лицо мокрое от слез.

Поворачиваюсь спиной к Кейт, лицом к Эйдену и кладу руку ему на плечо. Оглядываюсь на Хелен и вижу, как ее взгляд прикован к моей руке – глаза превращаются в сталь. Но мне все равно. Мы – родители Фрейи. Мы были ее семьей, а не Хелен. Никто больше не был частью нашей семьи. Только мы трое.

Эйден поднимает лицо от ладоней, его челюсти сжаты, на лице застыла гримаса боли, подавленного крика.

Я встаю со стула и наклоняюсь так, чтобы мы оказались лицом к лицу. Эйден ищет в моих глазах утешения, как мы оба делали столько лет: искали поддержки друг у друга, когда все разваливалось на части.

– Нет ничего страшного в том, что ты плачешь, Эйден, – шепчу я. – Я знаю, ты злишься. У тебя есть на то все причины. Но полиция выполняет свою работу. А мы просто должны надеяться, понимаешь?

– Я хочу, чтобы она вернулась, – говорит он срывающимся голосом и безотрывно смотрит в мои глаза.

– Знаю. Я тоже. Больше всего на свете.

Я протягиваю руки и обнимаю его. Глаза Хелен расширяются от шока, но она тут же опускает взгляд, избегая этого зрелища.

Эйден крепко обнимает меня в ответ, и когда его пальцы впиваются в мою спину, я прижимаю его ближе к себе. Мы цепляемся друг за друга: два человека в попытке не утонуть.

Мне бы хотелось облегчить его боль, но я – та, кто ее причинил. И все, что я делала, было напрасно. Поиск на ферме не остановили. Это лишь заставило его распространиться по округе, как яд. И это заставило Эйдена – моего Эйдена, того, кого я любила, – страдать еще больше. Он сломлен.

Я бы сделала все, чтобы облегчить для Эйдена боль потери дочери, хотя бы на короткое время. Но эта боль никогда не утихнет. Фрейя навсегда останется его потерянной маленькой девочкой. Если только ее не найдут.

А если ее найдут… Я тоже буду мертва для него.

23