Что случилось прошлой ночью

Через окно открывался прекрасный вид: верхушки зеленых деревьев и такое бледно-голубое небо, что оно казалось почти белым. Но я ощущала в этом что-то неправильное, как бывает, если фотография на стене висит криво или немного не по центру. И тут до меня дошло.

Небо не должно быть голубым. На улице должно быть темно.

Я села и потянулась за телефоном – 10:47.

– Фрейя? – крикнула я, вскакивая с кровати, но затуманенный разум не смог скоординировать движения тела, и я с глухим стуком упала на пол. Я с трудом поднялась и побежала по коридору, не до конца отдавая себе отчет в том, что в доме тихо, – никаких воплей годовалой малышки, которую оставили в кроватке на долгое время, – и распахнула дверь в комнату так, что та врезалась в стену.

Ее кроватка была пуста.

– Фрейя?! – закричала я, поворачиваясь вокруг себя.

Едва дыша, сбежала вниз по лестнице, заглянула в пустую столовую, пронеслась через кухню в маленькую комнату, затем – в гостиную и обратно в прихожую. Дочери нигде не было.

– Фрейя!

Я взлетела обратно по лестнице и ворвалась в ее комнату. Взгляд метался по сторонам, пока я пыталась понять, почему кроватка пуста.

Где Фрейя? Кто-то пришел и забрал ее?

Нужно звонить в полицию.

Я сделала глубокий вдох, пытаясь выровнять дыхание, и собиралась уже выйти из комнаты, но тут мое внимание привлекла дверца шкафа: она была приоткрыта.

Я медленно приблизилась к ней, вытянула руку и рывком распахнула.

Пустые вешалки едва заметно покачивались. Кто-то забрал все вещи Фрейи.

– Нет…

Я вернулась к кроватке – любимая игрушка Фрейи исчезла. Серый мышонок с мягким пушистым мехом: Фрейя любила вертеть его хвост между пальцами, когда пила молоко, пока ее глаза не закрывались.

И тогда я увидела это. На матрасе лежал листок бумаги. Я не заметила его раньше, потому что он слился по цвету с белой простыней. Свет, проникающий через окно, делал его почти прозрачным, и я увидела буквы, написанные почерком Эйдена: как будто смотрела сквозь призрака.

Я протянула дрожащую руку и взяла листок, но не смогла заставить себя развернуть его. Я зашептала, пытаясь убедить себя прочитать записку, ведь отказ сделать это не изменит ситуацию. Даже если я не прочту послание Эйдена, слова в нем не станут другими.

Я развернула листок и быстро пробежала взглядом по строчкам – так же быстро, как Эйден их написал, судя по небрежности его обычно аккуратного почерка, – проглатывая их целиком и ощущая, как внутри становится все тяжелее.

У Фрейи сломана рука, она выпала из кроватки. Я отвезу ее в больницу, а потом заберу к себе на старую квартиру. Я не скажу врачам, что произошло, но открою всем правду, если ты попытаешься забрать ее обратно.

Ей опасно с тобой оставаться.

Я смяла в кулаке листок, ломая написанные там строки.

Фрейя сломала руку… наверное, ей было так страшно. Обычно она просыпалась в семь утра и звала нас, и ее голос разносился по лестничной площадке и проникал в нашу комнату. Но в этот раз я ее не услышала. Кричала ли она, когда поняла, что никто не придет? Визжала? Плакала? Или она решила самостоятельно найти меня и перекинула ногу через прутья, а затем перевалилась через них всем телом и…

Вцепившись руками в бортик кроватки, я качнулась вперед и распахнула рот в беззвучном крике.

Нет… не смей сдаваться. Заставь его вернуть ее. Она твоя дочь. Он не может просто забрать ее.

Я добралась до нашей спальни и перелезла через кровать, затем схватила свой телефон и сразу набрала номер Эйдена. Я прижала телефон к уху, и слабый стук моего сердца ритмично пульсировал у экрана.

Гудок. Еще гудок. Еще гудок. И…

Голосовая почта.

Я сбросила звонок. И тут же набрала номер снова.

Гудки шли и шли, и от этого звука болезненное чувство паники стремительно поднималось в груди.

Голосовая почта.

– Эйден, ответь на звонок! – крикнула я.

Я открыла чат с сообщениями и лихорадочно застучала по клавишам, заполняя экран полными отчаяния словами.

«Эйден, пожалуйста. Я понимаю, ты злишься на меня. Я знаю, ты не хочешь со мной разговаривать, и у тебя есть все причины быть в ярости, но она и моя дочь. Ты не можешь просто забрать ее. Пожалуйста, вернись, и мы поговорим. Я очень сильно люблю вас обоих. Пожалуйста, позвони мне».

Я нажала кнопку отправки сообщения и еще крепче вцепилась в телефон, будто в спасательный круг.

«Прошу, перезвони мне. Перезвони, перезвони, перезвони. Пожалуйста, Эйден».

Шли минуты, а телефон не звонил. Мне нужно было что-то сделать, чтобы исправить ситуацию. И я знала Эйдена: единственный способ заставить его говорить – это вынудить его защищаться, нанести ответный удар.