Что такое руна? И другие эссе

С платоническим поворотом западной метафизики не только Бытие отрезается от становления и от видимости, но связь Бытия с мышлением также радикально трансформируется. Для Платона, Бытие становится трансцендентной идеей (формой), а идея доступна только посредством мышления. Но мышление переконфигурировано в значение формы абстрактного логического мышления, оторванного от видимости — оторванного, если коротко, от раскрытия Бытия на этой земле. Иронично, с точки зрения Хайдеггера, что отождествляя Бытие с трансцендентной идеей, Платон — и всё что является «платоническим» в истории западной мысли — на самом деле отрезал нас от Бытия!

Бытие и Долженствование

Хайдеггер утверждает, что долженствование возникает в противовес Бытию как только Бытие определено, в платоническом стиле, как идея. Результат заключается в том, что «Бытие» как идея становится стандартом или идеалом, противостоящим сущему (существам на земле). Обратите внимание на «Государство» Платона, в котором Благо (to agathon) «по ту сторону Бытия» (epekeina tes ousias). Платон устанавливает Благо, которое стоит выше сущего, он проклинает его и говорит нам, что сущее «должно» быть чем-то совершенно иным.

В период модерна, разделение между Бытием и «долженствованием» трансформировано в пресловутое разделение на «должен» и «есть». Как гласит принцип Юма, невозможно извлечь должен из есть. У Канта «долженствование» становится трансцендентной реальностью и «моральным законом», притоком из непостижимого ноуменального царства. Хайдеггер указывает на то, что Фихте сделал дихотомию есть-должен единственным основанием всей своей философии, так как он утверждает, что «призвание человека» — трансформировать этот несовершенный мир в образ человеческого идеала.

Однако Ницше берёт свой молот и крушит всё это в конце XIX века, релятивизируя «долженствование» посредством своего едкого «перспективизма». Но он лишь озвучил дух времени. Как только развернулся XX век, для не имеющих корней, урбанизированных, индустриализированных жителей Запада стало невозможно верить в трансцендентные идеалы. Таким образом, дихотомия «есть-должен» трансформировалась в дихотомию «факт-ценность». Больше нет долженствований, только «ценности». Но никакая ценность не имеет статуса факта, как абсолюта, так как у людей есть множество различных ценностей. Теперь не только нет никакой открытости Бытию, больше не существует даже смутного представления об объективной истине.

10. «Внутренняя сила и величие» национал-социализма

Именно в контексте обсуждения «ценностей» Хайдеггер сделал наиболее знаменитое своё заявление:

«То, что сегодня повсюду и в полной мере предлагается как философия национал-социализма, но ничего общего не имеет с внутренней истиной и величием этого движения (а именно, с сопряжением планетарно предназначенной техники и человека Нового времени), — все это ловит рыбку в мутных водах «ценностей» и «цельностей»[206].

Чтобы понять, что Хайдеггер здесь имел ввиду, давайте сначала обратимся к тому что и кого он атакует. Были те, кто поддерживал национал-социализм утверждая, что он возродит «традиционные ценности» — точно так же как современные консерваторы в США говорят о «семейных ценностях». Если коротко, они рассматривали национал-социализм как реакционное движение (иронично, конечно, как эти же самые люди некритически приняли современный, либеральный дискурс «ценностей»). Хайдеггер же был убеждён, что национал-социализм имел потенциал быть чем-то большим.

Хайдеггер утверждает, что фраза в скобках в вышеупомянутой цитате присутствовала в тексте его лекции в 1935 году. Недавние исследования достаточно убедительно продемонстрировали, что на самом деле она была добавлена в 1953 году, когда материал был впервые опубликован. В результате, некоторые исследователи считают данную фразу уловкой — якобы Хайдеггер недобросовестен здесь и пытается замести следы, придумывая ложную информацию о том, что он видел как «внутреннюю силу и величие» национал-социализма. Но нет никаких оснований утверждать, что Хайдеггер действительно имел ввиду нечто другое. Если мы действительно хотим понять, о чём говорил Хайдеггер, мы должны принимать его слова как есть. Очевидно, что в 1953 году он чувствовал необходимость добавить некоторое пояснение к своим замечаниям. Но он решил (недальновидно) отвечать на любые нападки попросту настаивая, что это заявление присутствовало в оригинальной рукописи.

Так что же Хайдеггер имел ввиду под «сопряжением планетарно предназначенной техники и человека Нового времени»? И почему он видел национал-социализм как (потенциальное) решение этого вопроса?

В эссе «Вопрос о технике» (опубликованном в 1954 году), Хайдеггер утверждает, что техника — это некий вид раскрытия: она раскрывает для нас существ определённым образом. По сути, она раскрывает природу как сырьё для использования человеком; то, что Хайдеггер называл der Bestand, «наличное состояние».