Чудачка для пианиста

— Вина? — вдруг спросил Олег Васильевич.

Я только сейчас увидел, что он чем-то похож на моего отца, да и еще и тезка. Это было неожиданно, я даже не смог сразу ответить на вопрос.

— Или покрепче? — он даже щурился, как папа. От этого меня срубило напрочь, я покачнулся и застыл на пороге. Два года, как случилось несчастье, а в сердце до сих пор глубокая рана. Только я видел, как он погиб.

— Я за рулем, — получилось хрипнуть. Уткнув взгляд в геометрический рисунок на скатерти, я отодвинулся поближе к стене. Хотелось плечо приставить к опоре, чтобы не рухнуть.

— Садись, Саша, — в мягкости мужского голоса звенели стальные ноты, но я был благодарен за разрешение.

Небольшая пауза, пока Олег Васильевич копошился у плиты, позволила рассмотреть кухню. Цветы на подоконнике — в основном белые фиалки, светлые шторки с рюшами, на рабочей стене подвешенная полочка со специями. Здесь чувствовалась женская рука, Настина. В остальном ничем не отличалась от других кухонь, разве что картина напротив окна привлекла мое внимание. Яркая, пестрая, вышита крестом. Девушка с золотистыми волосами в руке держала яблоко и чем-то напоминала мне Малинку. Наверное, синевой открытого взгляда и формой носа, на котором рассыпались веснушки.

— Это Настя вышивала, — подсказал отец. — Ее мама.

— А где она сейчас?

Не знаю зачем спросил, просто стало интересно, но по тому, как дернулось плечо мужчины, понял, что сморозил это очень неуместно.

Олег Васильевич отвернулся и стал разливать чай. Говорил, не поворачиваясь:

— Насте было несколько месяцев, когда Виты не стало, — и в его голосе было столько горечи, что у меня в груди сильно сжалось сердце.

— Извините, — я осторожно присел на табурет. Только сейчас вспомнил, что моя рубашка раскрашена пятнами крови, а нос и губа распухли.

— Подрался с кем-то? — мужчина заметил мое замешательство, когда ставил чашки на стол.

— Друг мозги вправлял, — проговорил я глухо и опустил глаза. Можно только представить, что обо мне подумает Настин отец.

— Иногда полезно, да, — сев напротив, сказал он и замолчал на несколько минут.

Я прислушивался к шагам в доме, очень хотелось, чтобы Настя пришла и села рядом, но она знала, что пока нельзя. Через двадцать пять секунд, которые я отсчитал про себя, послышался шум воды, а сквозь него просочился тонкий Настин голос.

— Всегда поет, — заулыбался отец и, сложив руки на столе, с вызовом посмотрел мне прямо в глаза. — Саша, я могу доверить тебе свою дочь?

Глава 42. Настя

Спрятавшись в комнате, я пыталась вслушаться, о чем говорят мои мужчины. Папа у меня строгий, но справедливый, а о том, что мы с Грозой немного друг другу нервы потрепали, я не говорила. Или не хотела волновать, или в душе теплила надежду, что у нас с Сашей все еще может быть. Хотя папка точно что-то подозревал, особенно странно смотрел, когда я отпрашивалась к бабушке, под видом плохого самочувствия, но отпустил на удивление легко.

Последние недели он много пропадал на работе и очень уставал, а о моем интересном положении мы больше не говорили. Мне хватало осознания, что я просто не одна, и точно знала, что отец поддержит меня в любом случае.

Несколько минут ходила из угла в угол комнаты и не знала, куда себя деть, а потом поняла, что все равно ничего не слышно, и ушла купаться. Нужно было привести себя в порядок. Даже отвлекалась вокализом, подпевая шуму воды. Очень тихо, надеясь, что никто не услышит. Это помогло расслабиться и прийти в себя. Я просто должна принять, что не одна, что мне есть на кого опереться.

Когда выбралась из ванны, я шла по коридору на цыпочках, будто воришка, и услышала, как папа спросил:

— Саша, я могу доверить тебе свою дочь?

У меня чуть сердце не встало. Глухо шмякнуло в ребра и затихло. И подслушивать нехорошо, но так было интересно, что Гроза ответит. Я прилепилась к стене и до хруста сжала полотенце в руках.

— Я не причисляю себя к идеальным, — сказал Саша. Ровно, без запинки, без тени сомнения. — Но сделаю все, чтобы Настя чувствовала себя счастливой.

— Неужто жениться собрался? — папа, как истинный провокатор, задавал самые неудобные вопросы, а меня это смешило, но и до ужаса волновало.

— Я женился один раз в спешке, — голос Саши понизился до предела. — Не хочу повторять ошибки прошлого. Это все-таки обоюдное решение, а мы с Настей пока плохо друг друга знаем. Нам нужно время.

— И что ты планируешь? — не унимался папа.

— Забрать Настю к себе, — быстро отреагировал Саша.

В кухне повисла пауза, я даже хотела смотаться в комнату, чтобы меня не застукали, но Гроза вдруг добавил:

— Хочу, чтобы Настя доучилась. И, чтобы она не решила на счет меня, я ребенка не оставлю. Никогда. Но должен же и у нас быть шанс? Если она будет уставать, как прежде, почти падать в обморок от голода и изнеможения, ездить на учебу за двадцать километров, сдавать зачеты с температурой, она просто быстро сломается. Я этого не допущу.

— Предлагаешь просто взять ее и отпустить сейчас с тобой?

— Нет. Я всего лишь хочу, чтобы Настя сама принимала решения и выбирала, как ей лучше.