Чудачка для пианиста

Наверное, мое замешательство заставило Малинку усомниться в своем решении. Тяжело было объяснить, что произошло, почему я застыл, как изваяние и стискивал до белых пальцев руль. Да и не нужно ей это знать. Как и мое избиение после новогодней ночи навсегда останется тайной. Я не хочу взваливать на ее плечи все эти печали и проблемы.

— Я буду очень стараться, чтобы тебе было комфортно, — обнимая ее, я целовал пушистые кудрявые волосы и наслаждался легким цветочным запахом шампуня. — Но ты всегда сможешь вернуться домой, — слова сами слетали с губ. Я просто должен ей это сказать. Не хочу обязывать и заставлять, делать вид, что люблю, притворяться, что уверен в нашем будущем, да и требовать взаимности так быстро — неправильно. — Мы ведь это не ради нас делаем, понимаешь?

— Саш, — она глухо простонала мне в плечо и сжала пальто. Подняла голову и всмотрелась в мое лицо заплаканными синими, как море, глазами. — Я тебе хоть нравлюсь?

— Очень, — стер ладонью ее слезы и обнял румяные щеки. — Ты мне очень нравишься, Малинка. Как ты могла подумать, что нет?

Она пожала плечом, и накрыла своими ладошками мои руки.

— Не знаю. Ты был пьян. Я пойму, если все это просто глупая случайность.

— Я для тебя случайность? — провел большими пальцами по ее губам, чувствуя кожей, как она дрожит.

Настя прикрыла глаза и сильнее нажала на пальцы, вплела свои и замотала головой.

— Я боюсь это говорить, — ответила одними губами.

— Скажи.

Тихий выдох вылетел вперед и лег на мои пальцы теплым облаком.

— Я хотела этого ребенка. Я хотела залететь, — Настя распахнула глаза. — От тебя хотела ребенка, Саша. Это так глупо и наивно, но… честно, — она судорожно сглотнула, потому что ждала удара в спину, я знаю. Наверное, представляла, что после ее признаний, я просто испугаюсь, прогоню ее и стану железным дровосеком для души. Она раскрывалась, а я по логике реальности должен оказаться подлецом, который вытрет ноги и выбросит котенка на улицу.

— Спасибо, что честна со мной, Настя, — коснулся нежно ее губ и подарил ей самую ласковую улыбку, что была в моем арсенале. Наверное, это лучшие слова, что я слышал в своей жизни, но смятение и расшатанность нервов притормозили откровенности. Не время и не место для моих признаний. — А теперь, поехали домой?

Короткий кивок, и последние слезы коснулись моих рук, вплелись, как музыка, между пальцев.

Я вел авто, но держал Настю левой рукой, переплетая пальцы так крепко, чтобы она не могла освободиться. Через двадцать минут Малинка уже сопела на спинке кресла, чуть повернувшись ко мне лицом и подтянув колени на сидение. Возле дома она не проснулась, только сладко подложила ладони под щеку и повернулась еще больше ко мне. Казалось, протяни руку, и она поместится на ладони. Маленькая и такая ранимая.

Не хотел ее будить, потому взял на руки. Настя прошептала что-то неразборчивое и обвила шею руками.

— Тише, сейчас будем дома, — сказал я и ногой захлопнул машину.

Хорошо жить на первом этаже, но девушка была такой легкой, что я бы и до девятого выдержал. Трудно было только открыть квартиру, и здесь мне пришлось опустить Настю на ноги и придержать у стены, чтобы не упала.

Когда она тихо хихикнула и скользнула языком по губам, я был увлечен попаданием в замочную скважину ключом.

Глава 44. Настя

Хотела ли я слышать от Саши признания? Откровения? Чтобы убедил меня в том, что я для него важна. Да, конечно, но…

Это и так чувствовалось. Мне не нужны слова, потому что я все понимала по поступкам. Он дорожит мной — этого достаточно. Да и требовать так быстро признаний не стану, Саша, заядлый холостяк, и так сделал для меня невозможное — привел к себе домой.

От поцелуя ноги напоминали ватные трубочки. Я застыла в коридоре, что приоткрывал вид на большую комнату. Слева через арку просматривалась небольшая строгая кухня. Но взгляд просто прикипел к монументу по центру комнаты. Это просто невероятно. Сравнивать с моей узкой и тесной кроваткой не получалось. Зачем холостяку такой тра… аэродром для секса?

И мысли о том, что я не первая стою на входе, смотрю ошалевшими глазами вперед, подкосили ноги. Я почти сложилась пополам, когда Саша обнял меня со спины и укусил за шею.

— О чем думаешь?

— Тебе лучше не знать, — глухо засмеялась и попыталась трясущимися руками расстегнуть пальто.

— Ты почти моя жена, хочу все знать. Даже если это что-то пошлое и грязное.

Эти слова еще больше выбили почву из-под ног, пришлось навалиться на Сашу спиной и задышать глубже.

— Ох, меня девчонки в Академии съедят.

— Никому, кроме меня, кусать тебя не позволено, — его голос ломался, хрипел, вспрыскивал в мою кровь знакомые и новые вкусные ощущения.

— Тогда лучше не говорить им, что я теперь с тобой жи…

Саша резко повернул меня к себе, отчего пушистые кудри перекрыли лицо, а я опустила взгляд, боясь, что обожгусь о темное пламя в глазах моего любимого пианиста.