Чудачка для пианиста

А потом я услышал голос. Легкий, как морской бриз, и широкий, как луговой простор. И теплый, по-настоящему согревающий мою холодную душу.

Я выбрался из одеяла и, как вор, прокрался к кухне на носочках, стараясь не скрипнуть половицей в коридоре.

Настя пританцовывала у плиты, покачивая аппетитными ягодицами и крепкими бедрами в обтягивающих светлых шортиках, и что-то переворачивала на скворчащей сковородке. Пушистые волосы были подняты наверх в смешной пучок, а молочную кожу оттеняла белоснежная майка, которую я вчера с нее стаскивал. Малинка пела тихо-тихо, и от ее чистых нот хотелось взлетать:

— Ночь пройдет, настанет утро ясное,

Верю, счастье нас с тобой ждёт.

Ночь пройдёт, пройдёт пора ненастная,

Солнце взойдет,

Солнце взойдет.

Я подошел ближе и сгреб девушку ручищами. Она вскрикнула и отдернулась.

— Извини, не удержался, — прошептал, закусывая угол ее плеча.

— Испугал! — взвизгнула Настя и несильно стукнула меня затылком.

— Ты говорила не умеешь готовить, — я показал на золотые оладьи на блюде.

— Да разве это еда! — засмеялась Малинка и подмигнула мне, повернув немного голову.

— Вкусная обманщица, — приласкав ее грудь через ткань, распустил волосы и процарапал растопыренными пальцами по коже головы.

Настя тихо заворчала и уронила деревянную лопатку на стол.

— Кофе у меня сбежал, так что ты с ним сам управляйся.

— А зачем на печке заваривала? Кофемашина есть, — я повернул ее немного к себе и показал на подоконник.

— Ай, можно подумать, я знаю, как включать.

— Я научу, — ладонь все еще оставалась на ее груди, и в линию жизни упирались упругие соски. Другой рукой сгреб пушистые локоны и приложил к губам. Как же она пахнет.

— А у тебя есть варенье или джем? — поглаживая мою руку на груди, спросила Настя. — Сгущенка еще подойдет. В холодильнике бемоль завелся, кроме пачки кефира и яиц я ничего не нашла.

— Мы ему устроим и диез, и полную аранжировку содержимого. После учебы пойдешь со мной в супермаркет?

Малинка довольно подмигнула и поцеловала меня в небритую щеку. — Какие колючки у нас завелись, м-м-м… Да, у меня сегодня оркестр.

— Вот же. Я начинаю к Лешке ревновать. Тогда пойду на оркестр тоже.

Помяв еще немного ее упругую грудь, я все-таки довел Настю до окна и показал, как включать кофемашину. Девушка, правда, упорно смотрела не на нее, а на мой профиль.

— Ты меня там смущать будешь, — наконец, сказала Настя.

— Я в уголочке посижу. Клянусь всеми музыкальными знаками альтерации вести себя прилично!

— Ты думаешь, что это возможно после твоих шальных прикосновений? Я вообще боюсь теперь на твои занятия ходить.

— Это еще почему? — я просунул руку под плотный трикотаж шорт и коснулся ладонью горячей точки.

— Са-а-ашшша-а-а… — выгнулась Малинка.

— Двадцать семь лет Саша, — снова укусив ее плечо, запутал нос в волосах и стал шалить рукой активней, пока моя девочка не вытащила из груди сладкий стон, а за ним высокий крик. Я сам чуть не взорвался новогодней хлопушкой, упираясь в ее упругую попку.

— Я же теперь ходить не смогу, — прошептала Настя, откинувшись на мое плечо и немного съехав вниз.

— Ты успеешь отдохнуть, — выпуская руку из плотной резинки, я рассмотрел мелкий рисунок на ткани шорт. Ягодки: клубника, ежевика и малина. — Малинка, — я обрисовал каждую и поцеловал Настю в ухо: — Не хочешь со мной в душ?

— Я уже была, — севшим голосом ответила Настя и, присев на уголок, откинулась на стену.

— Я быстро, — отпускать ее руку и вообще оставлять ее одну было некомфортно. Хотелось быть рядом, но я тресну, если продолжу пялиться на ее шортики.

Сладко ныло в груди от присутствия Насти в доме. Непривычно, но сладко. Не думал, что женщина сможет гармонично вписаться в мое медвежье логово, давно пропитанное одиночеством и тишиной.

А Настя смогла. Смогла все изменить.

И сделала это так быстро и незаметно, что я теперь с ужасом думаю, что мог или могу ее потерять.

Глава 49. Настя

Уроки тянулись невероятно долго. Я с трудом понимала, как вообще пережила без Саши полтора месяца. Теперь каждая секунда казалась вечностью.

Горовая попросила меня снова помочь с концертом, на этот раз к 8 марта. Пока я возвращалась на урок, думая, что можно спеть на женский праздник, несколько раз споткнулась на ровном месте и чуть не разбила нос о дверь в хореографический класс. Девчонки, увидев мой конфуз, захихикали, а я покривлялась. Пусть ехидничают над кем-то другим, я им не дежурный клоун. Якина фыркнула и с коварной улыбкой отвернулась.

Сегодня я взяла-таки трико, как и обещала классухе. Хорошо, что срок маленький и совсем не видно живота, а то мне сейчас только лишних вопросов не хватает.

— Слышали, Гроза с какой-то студенткой живет? — шушукались девчонки. — Говорят, на руках ее вчера выносил из Академии. Наверное, наш Гроза — плодовитый мужик и успел отложить личинку.

Я чуть не прыснула от сравнения, но сдержалась, отвернувшись максимально к стене. Даже зубы хрустнули от давления.